Чувство долга

Впрочем, стоило ли радоваться? Среди десятков миллионов подобных случаев не было зафиксировано ни одного подтвержденного выхода из вирткомы. Согласно последним поправкам к Закону «Об альтернативно живых» тело полагалось сдать под опеку государства либо в один из частных «коматозников» – огромных медицинских центров с густой пугающей тишиной.

Президент лично пообещал скорейшее решение проблемы, волевым указом создал три комиссии, одно министерство и выделил из бюджета двести миллионов полновесных золотых рублей. Народ обещаниям почему-то не поверил и загрустил, задумываясь о судьбе ушедших в срыв друзей и родственников. Кстати, очень нехорошие мысли навевало десятикратное падение цен на рынке донорских органов…

Ребенка в жадные руки чиновников и бизнесменов от медицины Док не отдал. Как плодились в свое время крохотные частные детские сады на десяток малышей, так и количество микрокоматозников росло с каждым днем.

В один из них и пристроили тело дочери – недалеко от дома, круглосуточный доступ для посетителей и уютная домашняя обстановка, хоть вряд ли безмолвные тела могли оценить предлагаемый уровень комфорта. Ну а их бывшие владельцы, волей или неволей сорвавшиеся в стрелялки, стратегии, ужастики или огромные полноценные миры, продолжали ежедневно гореть в танках, мычать от перегрузок в самолетах, а то и вовсе осваивать бесконечные пространства магомира.

Дочку Док отыскал – помогли добрые люди, а заодно открыл для себя огромный фэнтезийный Другой Мир. С его десятками миллионов игроков и беглецов из реала, ушедших в срыв случайно либо осознанно, бросая старые, больные или искалеченные тела, догоняя любимых или уходя от проблем.

Мало того, оказалось, что и сами виртмиры подвержены влиянию населивших их разумных. Еще не до конца угасшая в людях искра Творца была способна на многое. И вот уже в узколобом танковом симуляторе кто-то из первых сорвавшихся смог продавить игровой алгоритм и с натугой распахнуть тяжелый башенный люк. Первый шаг человека на Луне – это детский лепет по сравнению с взахлеб рыдающим танкистом, припавшим к зеленой траве виртуального мира.

И тогда Док понял, что вместо вечного привратника морга он может наконец превратиться в доброго волшебника, переселяющего оставленных на его попечение детишек в новую реальность.

Жизнь вышла из пике, сделала крутую горку и закрутилась в смертельном штопоре. Док сорвался с резьбы и пошел ва-банк. Была заложена уютная квартира, в древнем бомбоубежище хосписа оборудован подпольный срыв-клуб на десяток капсул, по хрупкому мостику засеменил ручеек смертельно больных детей, торопясь обогнать Безносую и оцифроваться, до того как предаст измученное тело.

Одна беда – скрыть исчезновение детей целыми палатами, а затем их возвращение, но уже в коматозном состоянии, невозможно. А за насильственную оцифровку полагалась та же невеселая статья, что и за умышленное убийство. Оно и понятно – виртуальное рабство набирало силу, цвело и пахло. Отловить бывшую стерву-жену и запихнуть в частный вирт-мир «Инквизиция»? Легко! Напоить, подсадить на мягкую наркоту и увести в срыв вожделенную красавицу? Неделя времени! Затем – бесчувственное тело на обочину дороги, а самому нырять в персональный гарем, где испуганно мечется твоя новая наложница. Много открылось соблазнов, ох много…

Док не был дураком и шел даже не на риск, а скорее на эшафот – вполне сознательно. Все его силы и желания были подчинены единственной цели – получить еще день, еще час, еще минуту на оцифровку оставшихся детей. Увести в срыв весь хоспис и застрелиться, ибо жить дальше незачем, лучшего ему уже не совершить.

Негромко пиликнул коммуникатор, и Док торопливо раскрыл входящее сообщение. На его срочный запрос пришел ответ из виртуала. Утренний срыв-тест показал, что за последние сутки оцифровалось пятеро пациентов. Славно! За переселявшихся в Друмир ребят Док не волновался, на том конце их встречали его жена и дочь, а также все силы молодого, но стремительного набирающего мощь клана.

Главврач ускорился, мысленно отсчитывая стремительно убегающие минуты. Ну вот и палата самых тяжелых из оставшихся. Он быстро постучал и вошел внутрь. От пронзительного, исполненного надежды взгляда восьми пар не по-детски мудрых глаз ему стало не по себе. Док сглотнул и негромко произнес:

– Пять… На сегодня у меня пять мест. И боюсь, что мы видимся в последний раз. Скоро здесь будет полно полиции, дабы спасти вас из рук злого доктора…

Словно подтверждая его слова, со стороны главных ворот донесся приближающийся вой сирены, визг тормозов, а затем наступившую было тишину взорвала трескотня пистолетных выстрелов. Док заторопился:

– Ребята, я отослал свои записи правозащитникам, двум заранее оплаченным адвокатам и жадным до сенсаций журналистам. Через час-другой тут будет не протолкнуться. Общество больше не посмеет заживо вычеркивать вас из своих рядов и стыдливо прятать за стенами хосписа! Мы поставим этот мир на уши! Но сейчас… сейчас мне нужны пятеро…