Чувство древнее, как мир

- В чем обвиняют меня? В том ли, что самые благородные мужья этого города отдают дань почтения его правителю и приходят в наш дом, что их благородные жены теперь чаще их видят, приходя вместе с ними? Что бедный Анаксагор, который теперь вынужден на старости лет разлучиться со всеми, кто ему дорог, прислушивался к моему мнению? Нет, они не могут простить нам нашу любовь!

Перикл обнял свою жену и сказал:

- Они утверждают, что ты опоила меня приворотным зельем. И я соглашусь с ними - ибо я счастлив. Пусть говорят, что ты моя слабость, но и здесь я не оспорю их, ибо без тебя сил моих недостало бы ни на что. Но одно лишь они упустили - без тебя я не творил бы им столько добра, не жили б они в такой сильной стране, в городе, слава которого на устах у всей Эллады. Они гордятся мной, так пусть почитают и тебя.

Периклу удалось добиться оправдания Аспазии, причем речь его, по свидетельству современников, сопровождалась даже слезами, что совершенно потрясло судей, привыкших к его непоколебимой сдержанности и удивительному самообладанию. Никто и никогда раньше не видел Перикла плачущим. Олимпиец всегда держал себя в руках. Слезы на глазах у мужчины в те времена не считались признаком слабости, они были скорее признаком искренности, вдохновения, доверия. Только такое проявление чувств не было свойственно Периклу. Все дело было в том, что он защищал самое дорогое для себя. И он сказал свою лучшую речь в жизни.

В ней он последовательно и решительно разбил в пух и прах все обвинения Аспазии в безбожии, в святотатстве (нескольких своих дочерей назвала именем муз), и главное - в сводничестве. Последнее было совершенно бездоказательным и в итоге оказалось самым слабым местом в обвинении, так как бросало тень на всех женщин, посещавших ее дом, а также на их влиятельных мужей.

Обвинения с Аспазии были сняты.

Вот что писал о Перикле великий историк и современник Фукидид:

"Перикл был первый из афинян своего времени, сильный словом и делом. Стоя во главе государства в мирное время, он правил умеренно и охранял общественную и государственную безопасность. Афины достигли при нем наивысшего могущества... Не столько масса руководила им, сколько он массой, потому что приобрел власть, не прибегая к недостойным средствам, и не имел, вследствие этого, нужды льстить толпе, но, пользуясь уважением, мог и резко противоречить ей... По имени это была демократия, на деле же господство лучшего мужа".

Эти слова хороши в историческом труде, годятся и для надгробной надписи. Но в жизни очень многие гораздо лучше себя чувствуют под властью не лучшего из мужей, а худшего.

Итак, усилиями недругов Перикл был выставлен перед своим народом сообщником нечистого на руку скульптора, учеником безбожника и приятелем сводни. Это было выгодно не только аристократической партии внутри полиса, но и извечным врагам правителя Афин - спартанцам.

Спарта боролась за гегемонию в эллинском мире, и главными ее соперниками в V веке до н. э. были афиняне. Лишить их такого авторитетного вождя - и полдела сделано. Поэтому во время очередных дипломатических переговоров, состоявшихся вскоре после скандальных судебных процессов, спартанские послы напомнили афинским архонтам, что по матери Перикл происходит из проклятого богами рода Алкмеонидов, запятнанного святотатством, да и сам уже порядочно согрешил, порядочно облит грязью. Так что почему бы его не изгнать из государства? Для демократии не было непререкаемых авторитетов. Даже знаменитого победителя персов Фемистокла в свое время изгнали из Афин.

Коль скоро трон Олимпийца расшатан изнутри, настало время подтолкнуть его извне и опрокинуть.

Однако происки спартанцев не достигли успеха, не привели к новым обвинениям, но, наоборот, вызвали у афинян рост почтения к Периклу, рост его популярности. Целое поколение успело родиться и вырасти под властью этого человека, который стал непоколебимым символом величия государства.

- Они хотят, чтобы во время бури наш корабль остался без рулевого! кричали на улицах Афин.

Аспазия, наблюдая за этими переменами, не преминула заметить:

- Все говорят о приближении войны. И если сейчас спартанцы хотят твоего изгнания, они боятся тебя, мой господин.

Народное собрание даже вынесло специальное постановление:

"Справедливость требовала, чтобы судебные процессы были проведены, а виновные наказаны. Но это вовсе не означает, что Перикл плохой человек и неспособный политик. Совсем наоборот. В государстве, где действительно правит народ, каким бы влиянием ни пользовался человек и на каком бы высоком посту он ни находился, он и его близкие должны подчиняться законам, обязательным для всех других граждан. Дела Фидия, Анаксагора и Аспазии лишний раз доказали нашу справедливость и демократичность. Лично Перикл не подвергался никаким нападкам, а его заслуги перед государством и народом никто не ставил и не ставит под сомнение".

- Что может быть лучше, когда твою вину и признают и отменяют. Обвиняя и хваля одновременно! - усмехнулся после этого Перикл.