Чувство и чувствительность. Гордость и предубеждение. Эмма

— Сидеть дома! Что может быть уютней! Я сама невозможная домоседка. В Кленовой Роще это сделалось положительно притчей во языцех. Сколько раз Селина, сбираясь в Бристоль, говорила: «Эту барышню никакими силами не вытащить из дому! Терпеть не могу томиться в ландо без спутников, но, что делать, придется ехать одной — Августа, я думаю, век бы шага не сделала за ворота парка, будь на то ее воля!» Сколько раз имела она причину так говорить, и все же я не сторонница полного затворничества. Напротив, по-моему, очень дурно, когда люди совершенно отгораживаются от общества, — гораздо, по-моему, правильнее вращаться в свете — не слишком много, не слишком мало, но в должную меру отдаваться светской жизни. Я, впрочем, очень могу понять ваше положение, мисс Вудхаус… — бросая взгляд в сторону мистера Вудхауса, — Вам должно служить большим препятствием здоровье вашего отца. Отчего бы ему не испробовать Бат? Помилуйте, непременно! Я очень рекомендую вам Бат. Верьте слову, мистеру Вудхаусу там, без сомненья, станет лучше. — Батюшка в свое время не раз пробовал ездить в Бат, но это не дало никаких улучшений, и мистер Перри — вам это имя, я полагаю, небезызвестно — считает, что едва ли поездка на воды и теперь принесет ему какую-либо пользу.

— Вот жалость! Потому что тем, кому воды помогают, мисс Вудхаус, они приносят необыкновенное облегчение, верьте слову. В бытность мою в Бате мне приводилось наблюдать разительные примеры! И потом, это оживление, веселость не могли бы не сказаться благотворно на душевном состоянии мистера Вудхауса, коему, сколько я понимаю, свойственно порою впадать в меланхолию. Что же до благотворности их для вас, то на этом, как представляется мне, останавливаться нет нужды. Преимущества Бата для тех, кто молод и красив, и без того очевидны. Для вас, живущей в таком уединенье, это был бы очаровательный дебют, а я бы могла в одну минуту устроить так, что вы будете вхожи в самое избранное общество. Мне только стоит черкнуть две строчки — и для вас готов будет круг знакомства, а миссис Партридж — та дама, у которой я всегда останавливалась, бывая в Бате, и близкая моя приятельница, — с большою радостью вам окажет всяческое внимание и будет тою особой, которая и введет вас в общество.

Эмме стоило труда не ответить резкостью. Ей — быть обязанной своим дебютом (дебют — каково!) миссис Элтон, ей — появиться в обществе под покровительством приятельницы миссис Элтон, какой-то, вероятнее всего, разбитной, вульгарной вдовушки, перебивающейся содержанием пансиона! Ей, мисс Вудхаус, хозяйке Хартфилда, — это ли не попрание ее достоинства!

Она, однако, сдержалась и вместо отповеди, готовой сорваться с ее уст, лишь холодно уронила, что благодарит миссис Элтон, но о том, чтобы им ехать в Бат, не может быть и речи, и она далеко не уверена, что чувствовала бы себя там лучше, чем ее батюшка. После чего, во избежание новых оскорблений и поруганий, круто переменила разговор.