Чувство льда

– Нет, по дороге. Я немного не рассчитал время, выехал из клуба чуть позже, чем нужно, и в какой-то момент мне показалось, что я опаздываю к прибытию рейса. Погода туманная, мокро, скользко, видимость плохая, и я ехал медленнее, чем рассчитывал. Я решил позвонить и узнать, когда точно ожидается рейс, потому что часто бывают задержки даже тогда, когда самолет прилетает по расписанию. Минут на десять-двадцать.

Голос у Саши уверенный, никакого волнения. Может, зря она беспокоится? Ой, в неспавшую голову какие только глупости не залезают! И сидят там, располагаются уютненько, домашними пожитками обзаводятся, дают потомство.

– Что же вы из клуба-то не позвонили? – поинтересовался оперативник. – Узнали бы заранее и не беспокоились.

– Не сообразил. Замотался, гостей много, шум, музыка, веселье. Просто не сообразил.

– Бывает, – оперативник сочувственно кивнул. – Ну так где же вы спали, Александр Владимирович?

– Где-то в районе метро «Каширская».

– Не обратили внимания, может, рядом ресторан был или ночной клуб какой-нибудь? Или круглосуточный магазин?

– Там, кажется, вообще ничего не было. Какое-то длинное здание, жилой дом.

Нана понимала, куда клонит Баринов. Ему нужны свидетели, которые подтвердят, что машина Филановского действительно стояла там в указанное время, а еще лучше – если они скажут, что видели в ней спящего человека. У работающих ночью заведений есть охрана, которая наблюдает за улицей, и камеры видеонаблюдения. Но если они скажут, что машина действительно стояла, только в ней никого не было, тогда дело плохо. Саша мог в расчете именно на это оставить машину, поймать частника и… а потом вернуться. А как же пистолет? Ведь он был украден еще днем. Неужели Саша уже тогда предвидел возможность такого развития событий? А ведь он совершенно точно знал, где и как можно спереть этот чертов пистолет, потому что написанные Наной Ким докладные о нарушениях со стороны сотрудников «Цезаря» толстой стопкой лежат в его сейфе. И то, что он не принимал по ним никаких мер, совсем не означает, что он их не читал и не сделал соответствующих выводов. Он лучше кого бы то ни было понимал, что зайти в дежурку и увести «ижик» мог любой сотрудник издательства, которому повезет «поймать момент», а моментов этих в течение смены – уйма, вот и пусть доискиваются, кто именно это сделал. Пока милиционеры будут это выяснять, их внуки поседеют и выйдут на пенсию. «Да елки-палки! – сердито оборвала себя Нана. – О чем я думаю? Сашка – убийца? Бред сивой кобылы. Этого просто не может быть. А Андрюша? Он разве похож на человека, способного убить? Тоже нет. Но алиби, или как там это у них называется, нет ни у одного, ни у второго. А возможность была. И мотив был. Нет, нет, выбросить это из головы, не думать, не нервничать. Катю убили, это горе, это беда, и можно горевать по ней и сочувствовать Андрюше, который потерял любимую девушку, но ни в коем случае не подозревать братьев Филановских. Я не имею права их подозревать, потому что один из них – мой любимый мужчина, а другой – его любимый брат. Они должны быть для меня вне подозрений».

Что-то неправильное было в этой последней мысли, чем-то она царапнула Нану, задела острым заусенцем и оставила кровоточащую царапину.

Они проговорили еще около часа, Баринов задавал множество вопросов, в том числе и о причинах ссоры Андрея и потерпевшей Шевченко, Филановский долго пытался быть корректным, потом рассказал то, что Баринову и так уже было известно. Нана была уверена, что Антон успел поделиться с оперативником тем, что узнал от нее.

Когда расходились, было почти девять утра. От усталости у Наны кружилась голова и слегка подташнивало, так бывало всегда после бессонной ночи. Баринов остался в издательстве заканчивать вместе с коллегой опрос дежурной смены, Нана, Антон и Филановский вышли на улицу втроем.

– Вам надо поспать, – как-то отстраненно произнес Александр. – Поезжайте по домам. На свежую голову думается легче. А я поеду к Андрюхе, разберусь, что там и как. Антон, когда нужен будет адвокат?

– Кому? – невинно осведомился Тодоров, и Нана мысленно улыбнулась.

– Андрюхе, конечно.

– Пока он только свидетель. Если задержат – тогда нужен будет.

– Значит, время есть, чтобы найти самого лучшего, – удовлетворенно сказал Филановский. – Ладно, друзья мои, поехали спать.

Он привычным жестом обнял Нану за плечи, притянул к себе и поцеловал в висок. В первый момент она испугалась, что сейчас, как обычно, зальется краской, и Антон это заметит, и ему будет непонятно и тревожно, а если понятно – то неприятно. Но уже в следующую секунду она внезапно догадалась, что же неправильного и так больно царапающего было в той самой последней мысли.