Чувство Стаи

Только вот у его сожителя Макса эти вкусности были редкостью. Так что полюбить-то он их полюбил, а вот наесться ими вдоволь пока как-то не пришлось. Человек не раз отнимал у него честно украденный и очищенный от покровов коричневый батончик и цинично поедал сам. Даже если Грызя успевал основательно его понадкусывать. Какая бестактность. Грызя аж передернулся, вспоминая, как удирал от огромного двуногого, сжимая в зубах честно добытое лакомство. Пойди убеги от такого большого и длинноногого монстра в замкнутом пространстве…

В этот же раз удача сама просилась в лапки. На белой гладкой поверхности высилась целая горка его любимого лакомства. В светло синей шкурке. Самое лучшее. Потому что внутри всегда была не только вкусная коричневая масса, но и хрустящие желтые слои. Сочетание совершенно непередаваемое – где растет такая пища Грызя даже не мог себе представить. И, самое главное, никто пока, похоже, не собирался крысу мешать. Человеки сгрудились вокруг старого самца, зачем-то смотрящего на его бывшую кровать через смешную трубку. Значит, не очень-то они и хотят есть, если заняты играми. Следовательно, нечего пропадать ценным продуктам…

Схватив зубами конфету из кучки, Грызя все так же почти бесшумно соскользнул на пол, проскакал на пружинящих лапах в сторонку, повертел головой в поисках укрытия, а потом, повинуясь интуиции, заскочил, отталкиваясь от каких-то предметов, на соседний стол – он уже начал различать, как человеки называют отдельные части своей обстановки – и спрятался за непонятной разноцветной штукой, приготовившись хорошенько пообедать. Его рот наполнился слюной. Острые зубки вспороли мягкую внешнюю шкурку добычи и тонкую, кисло-металлическую внутреннюю.

* * *

– Ай, молодца! – Артем Николаевич одобрительно покивал головой, глядя, как крыс, нагло стреляя глазами, торопливо принялся догрызать наполовину изъеденную «Мишку».

Кружево остатков сине-белого фантика усеяло поверхность стола вокруг Грызи, забавно разбавляя палитру технического хлама вокруг. Поняв, что обнаружен, крыс судорожно давился, но пытался напихать в рот как можно больше лакомства, прежде чем у него отнимут остатки.

– Что это он так торопится? – даже удивился ученый.

– Да он знает, что я не люблю, когда конфеты воруют, – несколько смущенно ответил Макс. – Я у него отбираю их всегда. Да и вредно, говорят, крысам сладкое…

– Ну ты и жук! – воскликнул Алексей. – Сам же фактически воровством кормишься, а другим не даешь, – он укоризненно покачал головой.

Ученый весело хмыкнул и продолжил:

– Всегда любил этих животных. Потрясающая степень адаптации к окружающему их обществу. Ну да пусть доедает, что теперь делать. Заслужил. А вот мысль он мне одну подал интересную…

С этими словами Артем Николаевич аккуратно взял плату, за которой прятался крыс-похититель. Предвидя лишение добычи, тот принялся жевать еще быстрее, больше похожий на хомяка, запасающегося крошками конфеты на всю долгую зиму…

Глава 2. Первое понимание

К безмерному удивлению Грызи, старый самец не стал отбирать у него честную добычу. Видно, года прибавили ему мудрости. Разве можно издеваться над тем, кто ест такое?! Огромная лапа схватила предмет, за которым устроился крыс, и унесла его прочь. На этом человеки словно забыли о нем, вернувшись к первому столу, снова принявшись терзать его бывшую кровать своими странными штуками. Можно было доедать добычу спокойно, смакуя и наслаждаясь.

Кольнуло. В окружающем мире что-то сдвинулось. Изменилось. Стало как-то неуютнее. Может, сквозняк, задувший там, где раньше Грызю укрывал унесенный старым самцом предмет?.. Нет. Не сквозняк. Наконец, Грызю осенило настолько, что он опустил удерживаемый лапками кусок конфеты и тревожно оглянулся, возбужденно задергав ушами. Когда он прибежал сюда, его вело чувство. Чувство привычного уюта. Тот особый запах-который-не-запах именно того оттенка, к которому он так привык дома! Тот самый, которым пахла его теплая кровать необычных снов. И который несло То, что иногда светилось во тьме пещер. Этот оттенок был особым. Более тонким и более… Холодным? Нет. Несовместимым. Да, более странным к окружающему миру. Но все равно в памяти крыса он оставался таким уютным из-за его принадлежности к дому.

И вот теперь, с исчезновением предмета, этот запах исчез. Ушел. Другие, более живые остались, но не этот. Контраст с этим недолгим воспоминанием о настоящем домашнем уюте обрушил на Грызю тоску по первому дому. По его стае. По его родичам. По привычному и правильному миру. Еще раз провернув голову, зверек вдруг испугался вопроса: а кто будет его стаей теперь? Неужели на всю жизнь эти странные огромные создания?