Чувство Святости (СИ)

Трудно тогда становится выкарабкаться из этого наваждения, страшного, непонятного, запутанного, безвыходного на первый взгляд, и - ужасающе бездонного... И в глубине этого - ты сам... Делается жутко... И кажется, что лучше обо всём этом не думать... Забыться... Бросить вёсла...

Плыви по течению, как большинство... Раз они такие, почему я должен быть лучше?... Смотри на берега... Не думай о такой странной и страшной жизни и своей... душе...

"Я буду владеть ею!" - предвкушает дьявол.

Но, нет-нет, а иной человек задумается над собою,

"Ну, почему же я такой?!" - в отчаянии воскликнет он, не находя ответа...

И тогда приходит ответ. Бог отвечает. Нужно только прислушаться к Его тихому голосу,

56.

"Если я думаю о плохом, то необходимо сосредоточиться на себе, если мой разум думает о Боге, необходимо отвлечься от самосознания" (Льюис К.С. Письма Баламута).

Когда дьявол искушает, необходимо не думать об этом, а нужно начать думать о противоположном этому, - т.е. о Боге.

Соблазн ведёт ко злу. Его цель - небытие. Потому что соблазн по своей сути - это идеальное ничто. Соблазн, но не сам дьявол. От соблазна потому не так уж и сложно увернуться. Дьявол же будет искать другие формы воздействия. И с ним нельзя бороться его же методами. Инквизиция, государство, борющиеся со злом злыми способами, сами становятся орудиями дьявола, с которыми в свою очередь начинают бороться правдоискатели. И зачатую ошибка правдоискателей состоит в том, что они пытаются противоостоять силе силой, тогда как , может, быть лучшим способом борьбы с дьяволом, вкоренившимся в земные институты, будет полное игнорирование его провокационных действий. Внешнее подчинение власти - мудрая стратегия, в результате которой обеспечивается внутренняя духовная свобода. Кесарево - кесарю, а Божие - Богу.

Для того чтобы открылись мистические глубины единения с Богом посредством динамики духовной жизни, вера в некоторые догматы, может быть, полезна, несмотря на всю их косность и отсутствие в них самой динамической жизни. Просто, не следует впадать в крайность, как в одном, так и в другом случае.

То же относится и к догмату о существовании дьявола. О том же, как конкретно человек соприкасается с дьяволом мы уже говорили. И вовсе не обязательно называть зло, сжившееся с нашим "я", дьяволом. Назовём его бесом, назовём сатаной, мефистофелем, люцифером (так как "luce" - по латыни означает "свет", то "люцифер", между прочим, можно перевести как "просветитель", то есть, тот, кто даёт знание о запретном плоде). Разоблачим же его от всех прозвищ и назовём эту сущность нашей души депрессией, кризисом, упадком, разочарованием, меланхолией, сентиментализмом... Как угодно... Сущность этого явления, этого чужеродного для нас присутствия злой силы, останется неизменной и вредной для душевного равновесия.

Дальнейшее познание зла затруднено. Ибо зло ведёт к небытию. О небытии нельзя ничего сказать, потому что небытие, как говорилось, это всего лишь слово, синоним другого слова - "ничто", которое ничего не обозначает. У зла, потому, и сущности как таковой нет. Но существует-таки дьявол...

И в этом мы можем легко убедиться, когда подвергаемся искушениям, когда случается так, что злая сила завладевает человеческой душой, незаметно вживается в сознание, так что человек теряет свою личность, совершает страшные преступления.

И если процесс этот углубился, соблазн или болезнь прочно укоренились в душе, то просто не замечать этого и думать о противоположном, как советует Кэролл Льюс в своей аллегорической сказке, уже не имеет смысла.

Нужен совершенно иной подход к разрешению этой проблемы. Попробуем в этом разобраться.

57.

Возьмём модель характера, желающего исправиться, добиться духовной чистоты и добродетели. Представим, что этот человек не так давно уверовал. Его взору представились пороки и недостатки окружающих его людей. И так как он не может в полноте избавиться от своих собственных недостатков, скрытых от него, но в какой-то мере он способен отличать чёрное от белого, то он начинает стремиться оградить себя от своего социального окружения. Так как сделать это нелегко, то постепенно, начиная с этого момента, он становится максималистом. Становится даже, может быть перфекционистом во всём, с чем сталкивается, что на него воздействует, затрагивает его душевные струны. Хорошо изобразил такого персонажа В. Шукшин.

Теперь представим себе, что наш "больной" находится в такой социальной среде, которая долгое время не позволяет ему осуществить своего желания. Например, вынужденная отработка на заводе после окончания учебного заведения, унижающая человеческое достоинство, как рабство. Воздействие окружающей среды таково, что она угрожает его психике в будущем ещё более усугубляющими обстоятельствами: после одного рабства он должен перейти в другое: служба в армии.