Чувство вины

Джейк отпустил Цезаря, и тот, почувствовав свободу, галопом унесся прочь. Однако Лаура этого не заметила. Она слишком была погружена в мысли о том, как она в очередной раз сглупила, снова повела себя как дура.

Она едва успела заметить, что рукав ее новой блузки покрыт грязью, как Джейк уже упал рядом с ней на колени. Не обращая внимания на дочь, так и сидевшую на пони и глядевшую на взрослых широко раскрытыми, встревоженными глазами, он пробежался по телу Лауры любящими руками, ощупывая руки, ноги, тонкий изгиб ее талии.

— Come si sense? — хрипло спросил он и, тут же заметив, что она непонимающе глядит на него, сказал уже по английски: — Как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке? — Он стиснул пальцами ее лицо. — Если Цезарь сделал тебе больно, я избавлюсь от него.

Лаура провела языком по губам, что в данных обстоятельствах было не самым благоразумным ответом. По внезапно потемневпшм глазам Джейка она поняла, что он вспомнил, как этот язык вторгся в его рот, и догадалась, что, если бы не присутствие Люси, Джейк постарался бы вернуть себе это ощущение.

— Я… все хорошо, — заверила она не очень твердо, надеясь, впрочем, что он не поймет, что в ее нерешительности виноват он сам, а вовсе не Цезарь.

Трудно думать о ком-то, кроме него, когда он глядит на тебя с такой страстью и участием, когда его руки касаются тебя, уничтожая всякую способность сопротивляться. — Честное слово, — добавила она, понимая, что ей грозит опасность: Джейк того и гляди поймет, как она отзывается на его прикосновения. — Немного испугалась, только и всего. — Испугалась!

Губы Джейка искривились, но, прежде чем он успел что-то сказать, из-за его локтя выглянула Люси.

— Синьора — она поранила голову, папа? — спросила девочка на замечательно чистом для ее возраста английском, и Джейк, неохотно выпустив Лауру из рук, поднялся на ноги.

— Синьора Фокс немного ушиблась, bambina, — ответил он, протягивая руку Лауре, которая, хоть и предпочла бы встать самостоятельно, приняла его помощь с благодарностью. Она не питала полной уверенности, что ноги послушаются ее, и почувствовала облегчение, обнаружив, что способна стоять без посторонней поддержки.

— Dov'e Caesar[12]? — Люси вновь перешла на родной язык, и Джейк, оторвав взгляд от бледного лица Лауры, ответил, что мерин, скорее всего, уже вернулся на конюшню.

— С ним ведь все будет в порядке, правда? — осмелилась спросить Лаура, проводя по волосам дрожащей рукой. Глаза Джейка потемнели.

— Конечно, — ответил он. — До тех пор, пока все будет в порядке с вами.

— О… о, со мной все нормально. — Лаура решительно покивала и сморщилась, потому что в голове ее внезапно запульсировала боль. — Вернее — почти, — признала она, сокрушенно улыбнувшись Люси. — Простите, что я испортила вам прогулку.

Люси, не вполне понимая, что ей в таком положении делать, пожала плечами. События явно приняли неожиданный для нее оборот, и нерешительность, которую она испытывала, отразилась на ее лице.

Однако резкое возражение отца заставило ее вскинуть голову.

— Вы ничего не испортили! — заявил он, награждая дочь суровым взглядом. — Люси, садись на пони. Мы возвращаемся.

На это Лауре сказать было нечего. Она сознавала, что не сможет пешком дойти до замка, и надеялась лишь, что Люси не слишком будет винить ее за неудавшуюся прогулку.

И все же до тех пор, пока Джейк не взял своего жеребца за поводья и не подвел его к Лауре, она не понимала, что он намерен сделать. До этой минуты она полагала, что Джейк и Люси поскачут домой и, вероятно, вернутся за ней с какой-нибудь повозкой. Теперь же, при мысли, что придется ехать на жеребце, ее охватила паника.

— Вы… вы же не думаете, что… что я поеду на нем? — ахнула она, и лицо Джейка смягчилось.

— Вы и я, мы оба, — нежно успокоил он ее. Лаура сглотнула образовавшийся в горле комок.

— А не могла бы я просто… просто поехать на пони Люси? — пролепетала она, и Джейк тяжело вздохнул.

— Нет, — сказал он, перебросил поводья через плечо и нагнулся, сцепив вместе руки. — Давайте. Поставьте ногу сюда, я вам помогу. Так вы не запутаетесь в стременах, и я смогу сесть сзади вас.

Посадка получилась не самая изящная, но, когда Джейк вскочил в седло, все страхи покинули Лауру, уступив место наслаждению, с которым она ощущала, как его мускулистые бедра смыкаются вокруг ее.

А после того, как руки Джейка легли ей на талию и взялись за поводья, ей показалось, будто вся она растворяется в успокоительной мощи его тела. Что пользы отрицать? Никому еще не удавалось заставить ее с такой силой ощутить себя женщиной.