Чувство вины

Лаура собиралась приготовить на обед рыбу. Была пятница, и она предполагала, что друг Джулии — итальянец и, несомненно, католик — не обрадуется мясу. Поэтому она купила немного камбалы, чтобы приготовить ее под соусом в белом вине. Первого блюда она решила не готовить, зато купила клубничный слоеный пирог — в дополнение к сыру и крекерам, которые предпочитала сама. Джулия была сладкоежкой, и, хоть она, как правило, сидела на какой-нибудь диете, сомневаться в том, что ей не устоять перед десертом, не приходилось. Все это означало также, что обед можно приготовить заранее, а рыбу оставить доходить на медленном огне, пока Лаура будет плескаться в ванне.

Однако, прежде чем заняться собой, предстояло еще позаботиться о постели и свежих полотенцах в комнате для гостей. Она набросила поверх пухового одеяла миленькое ситцевое покрывало и критически обозрела комнату, пытаясь увидеть ее глазами постороннего. Ей трудно было представить, что может подумать об этой крохотной спальне, явно отдающей женским вкусом, мужчина, да к тому же выросший в богатой семье. Кремовый ковер, нежно-розовые стены и занавески в тон покрывалу. Подобие складчатой накидки, свисавшей с туалетного столика, Лаура сделала своими руками, а чтобы выглянуть в окно, даже ей приходилось нагибаться.

Ну, что же, подумала она, открыв окно и вдохнут» холодный воздух апрельского вечера, по крайней мере окрестный вид заслуживает внимания, пусть даже весна вступает в эти места едва переставляя ноги.

Во всяком случае, ванная комната у меня вполне современная, размышляла она чуть позже, нежась в теплой, ароматной воде. Пока она не смогла позволить себе обновить всю систему водоснабжения, ей приходилось довольствоваться довольно примитивными удобствами — может быть, поэтому Джулия до появления новой ванной комнаты приезжала сюда всего один раз. Однако теперь, хоть все здесь и отвечало скромности остальной обстановки, у нее была достаточно просторная ванна, над которой даже висел душ. Конечно, это не настоящая душевая кабинка, как у Джулии в Лондоне. Но Лауре и такого душа хватало. Обычно только она одна им и пользовалась — тут она с несколько болезненным ощущением сообразила вдруг, что сегодня в ее коттедже впервые появится кто-то еще кроме нее и дочери.

Интересно, думала она, что дочь рассказала этому, как его… Джейку… о матери. Как она ее описала, к примеру? Скорее всего, как чучело средних лет. Она знала, что, по мнению Джулии, мать совсем о себе не заботится: дочь вечно твердила, что Лауре следовало бы уделять больше внимания своей внешности и что мать в свои тридцать восемь выглядит на все пятьдесят. По мнению Джулии, Лауре стоило бы носить юбки покороче, ведь у нее красивые ноги.

Но Лаура до того привыкла жить в одиночестве и поступать, как ей нравится, что, как правило, не задумывалась о том, идет ли ей одежда, которую она покупает. Лучше всего она чувствовала себя в джинсах, в мешковатых рубашках и свитерах — что еще нужно, чтобы копаться в садике или отправляться с Лабрадором миссис Форрест в дальние прогулки по окрестностям. Она и сама завела бы собаку, но считала, что это будет неправильно, потому что ее целыми днями не бывает дома. Вот уж выйдет на пенсию, тогда…

Она улыбнулась, намыливая руки и радуясь ощущению покрывающей их густой пены. О пенсии думать пока глупо. Ей всего тридцать восемь. Но если говорить начистоту, она не видела никаких признаков ожидающих ее в жизни перемен. Конечно, она еще может выйти замуж, однако, кто, кроме Марка, мог бы взять ее в жены, она и вообразить не могла. Во всяком случае, всерьез рассматривать такую возможность не стоило. Прожив столько лет одиночкой, сокрушенно решила Лаура, она, скорее всего, до того привыкла все делать по-своему, что не сможет приноровиться к чьим-то еще привычкам. И к тому же, что уж такого может предложить ей мужчина, чего бы она уже не имела?

Вымыв волосы, она поневоле пришла к заключению, что их не мешает подстричь. Беда в том, что, как правило, она просто собирает их на затылке в привычный узел, а о парикмахерской вспоминает, уже вернувшись домой. Хорошо хоть, что волосы у нее прямые и особых забот не требуют. Она была не из тех, кого волнуют затейливые стрижки и укладки. По крайней мере седых волос у нее пока не много, утешила себя Лаура. Ее волосы еще сохраняют присущий им, не поддающийся описанию оттенок — нечто среднее между каштановым и медово-светлым, а еще они густые и блестящие, но этого Лаура почти не замечала.

Машину она услышала, когда сушила волосы. Она сидела на табуреточке перед зеркалом в спальне, пытаясь составить объективное мнение о собственной внешности, и растерялась, заслышав долетевший из проулка звук мощного двигателя. Похоже, она потратила на туалет больше времени, чем намеревалась. В глазах ее, отраженных в зеркале, мелькнула тревога. Боже, подумала она, я и одеться-то не успела. А входная дверь заперта.