Чувство времени

Что нужно теперь? Залитые кровью доски надобно отчистить, пока корка не ссохлась окончательно. Разбросанное оружие надо спустить вниз. Возможно, на Туре придется продать и его. Я имею в виду, конечно, то, что уцелело, а не эти осколки с живописным округлым срезом, что лежат у моих ног. С другой стороны, осколки или нет, но они сделаны из отличного железа и имеют свою цену.

— Драить палубу, крысы, драить палубу! — дурачась и подбадривая себя, звучно прокричал я и, удостоверившись, что под бортом Бегущей нет чудовищ, выплеснул кровавую воду и закинул ведро заново. И едва не выпустил конец, когда над ухом у меня хрипло прозвучало:

— Да, капитан! Только возьму инструмент.

Гаррет, подошедший совершенно неслышно, повернулся и деревянной походкой побрел прочь.

— Эхо рождается в пустоте, — глубокомысленно изрек я, вытаскивая ведро. — Но если ветровой и дальше будет бродить по кораблю и пугать честных людей, это может плохо закончиться.

Я как раз принялся тереть палубу своей рубахой, которая отлично впитывала кровавую воду, когда подо мной что-то загремело, раздалась крепкая, душевная брань и на палубу вывалился Гаррет, весь обвешанный щетками и дырявыми ведрами.

«Похоже, это было не эхо моих слов, а настоящий отклик, — подумал я, с интересом глядя, как бывший затворник сваливает свой груз под фальшборт. — Неужели ему и вправду удастся собрать из обломков души нечто целостное?»

Гаррет, тем временем, принялся ощупывать ведра. Я дважды выплеснул грязную воду за борт, оставляя на морской поверхности кровавые кляксы, когда ветровой, наконец, определился с выбором. Поняв, что так дело затянется, я подошел и поставил перед ним свое ведро с чистой водой. Тот без выражения смотрел в качающуюся поверхность, потом наклонил голову, заинтересованной грязной пеной, налипшей на край стенки.

— Драить палубу, крысы! — повторяя прошлые интонации, прикрикнул я и подумал, что эта манера похожа на приказы Херта.

Гаррет вздрогнул, упал на палубу, задев ведро и расплескав на себя часть воды, но не заметил этого и, намочив щетку, принялся остервенело тереть доски.

— О! — оживился я. — Так-то лучше!

Сам я выбрал себе другое, относительно целое ведро и, поднявшись на мостик, первым делом отчистил там доски. Признаться, это было одно из самых чистых мест на корабле, и я, интуитивно решив начать с меньшего, смыл кровь с планшира, за который держался умирающий Баст и со штурвала, забрызганного кровью Херта, успевшего перед смертью вновь подняться наверх. Потом я осторожно повернул колесо, напряженно вслушиваясь в звук. Неприятный хруст сообщил, что румпель поврежден, но насколько это серьезно, я бы сказать не смог. Наверняка и лопасть судового руля повреждена, но пока корабль идет прямо, мне не о чем беспокоиться. Возможно, его заклинило в таком положении, и это мне на руку. Если руль начнет своевольно болтаться, вот тогда управление кораблем выльется в постоянное подруливание ветром, а это будет истинной мукой и еще более замедлит наше продвижение. Уже сейчас я вижу, что мы идем разве что с половиной обычной, присущей Бегущей скорости.

Оставив все как есть, я спустился к гроту, начав продвигаться в сторону сумасшедшего. Солнце уже клонилось к закату и утеряло свое живительное тепло, а мы отмыли разве что половину судна.

«А ведь еще пушечная палуба! — с отчаянием подумал я и вздохнул. — Еще одно ведро и спущусь вниз, чтобы попить воды и принести ее Гаррету, иначе мы свалимся здесь замертво…»

Сзади что-то зашелестело, заскреблось. Я повернулся, да так и застыл с окровавленной рубахой в руках. На палубе там, где фальшборт был проломлен падающей мачтой, сидело существо, обтянутое перламутрово-зеленоватой, гладкой кожей. Его крупное, местами одутловатое тело было напряжено, с небольшой лобастой головы смотрели внимательно два блестящих, похожих на конские, глаза, лишенных ресниц.

Мы оглядывали друг друга с нескрываемым интересом. На спине твари были костные наросты, похожие на гребни, а по бокам тела длинные ласты, заканчивающиеся изогнутыми, крючковатыми когтями.

Получилось крайне неловко, во-первых, потому что я не ждал гостей, а во-вторых, потому что зверь находился на равном удалении от меня и от Гаррета, продолжавшего самозабвенно тереть палубу. Надо отдать ему должное, ветровой справлялся куда лучше меня. Однако наш незваный гость теперь мог выбрать себе жертву по вкусу.

Главная же неловкость состояла в том, что все оружие, и целое и поврежденное, я тщательно собрал, и теперь оно лежало опрятной стопкой на мостике у меня за спиной. Отличная, надо сказать, была идея, и огромная оплошность! Я привык пользоваться собственными энергиями и, когда мне был необходим меч, он был у меня, обретая под моим твердым намерением плотность, способную противостоять любому не магическому оружию. Теперь же я был совершенно безоружен и не учел этого.

— Ты случайно не ошибся палубой, дружок? — пытаясь привлечь внимание гостя, уточнил я, но достиг неожиданного эффекта: зверь поглядел на Гаррета с еще большим интересом.