Чувствуй себя как хочешь

– Тебе нужна помощь? Хочешь, домой провожу?

– Кстати, Гуфи жив, – игнорирует его вопрос она, – я проверила. Он уже начал дышать.

– С ним ничего не будет, не волнуйся.

– Джек Эдвардс.

Флоренс опускает глаза на его губы и грустно поднимает брови.

– Джек Эдвардс, – повторяет она.

– Флоренс Мендоса? – отвечает он вопросом.

– Если тебе со мной так, – выделяет она последнее слово и даже повторяет его, – так не понравилось, почему ты снова здесь? И зачем избил моего поклонника?

– Это ты называешь поклонником? Было похоже на изнасилование.

– Гуфи-то? – смеется Флоренс. – Он настойчивый парень, но на такое вряд ли пошел бы.

– Он похож на уголовника.

– Если все уголовники такие, мне не стоит их бояться. Потому что Гуфи совершенно безвреден.

– Это ты сейчас говоришь, – обрывает ее Джек, – когда ты здесь, а он на земле валяется. Тогда твое тело кричало о другом.

– А ты прямо по телам читаешь?

– Я знаю, как выглядит девушка, которая хочет парня, окей?

– То есть, по-твоему, я была против?

– Именно. – Джек начинает уставать от этой перепалки. – Флоренс, еще раз: тебя проводить?

– Я никуда не пойду. По крайней мере пока ты не объяснишь, зачем следишь за мной.

– Ладно, – опускает руки он и откидывается назад, прикрывая глаза. – Я никуда не тороплюсь.

Что ей сказать? Беспокоился? Звучит как полнейшая чушь, хоть это и правда. Глупо переживать из-за Флоренс: она взрослый человек, сама в состоянии нести ответственность за свои поступки.

Джек до сих пор не объяснил свое поведение даже себе. Будь это кто угодно, любая другая девчонка, он бы уже забыл о ее существовании. Номер бы удалил, если бы тянуло позвонить – всегда так делает.

– Ты загадка почище Стоунхенджа, – произносит он.

– Сам не знаешь! – В ее голосе проскальзывает неподдельная радость.

Слышится шуршание, и через секунду Флоренс оказывается у него на коленях, лицом к лицу. Джек распахивает глаза и натыкается на соблазнительную белозубую улыбку.

– Ты не знаешь, почему ты здесь, – повторяет она, вжимая его в спинку сиденья.

– Слезай, – командует Джек. – Не трогай меня, пьяная женщина.

– А то что?

А то Гэри расколотит ему рожу. Он ведь предупредил держать член в штанах, и как бы Флоренс ни была великолепна, Джеку нельзя ее трогать. Он уже натворил достаточно.

– А то я отвезу тебя в полицию и скажу, что ты на меня напала.

– Бедный Джек Эдвардс. – Она надувает губы и опускает голову ниже.

– Ты завтра пожалеешь.

– Я жалею три недели, – серьезно произносит Флоренс. – И ничего, жива.

Она все еще уверена, что они спали. Джек тогда не стал ее разубеждать, чтобы вела себя разумнее, но это не помогло. Флоренс продолжает делать глупости, одну хуже другой. А он еще и наговорил сдуру, мол, не понравилось – просто чтобы отстала. Наверное, оскорбил, раз она теперь так об этом говорит.

– Зачем тогда хочешь повторить? – с трудом спрашивает он, не в состоянии отвести глаз от ее губ.

– Мне обидно, – признается она. – Я же ничего не помню.

– Флоренс, пожалуйста. – Джек пытается не дышать, иначе ее запах сведет его с ума.

– Что я такого сделала? – вдруг спрашивает она. – Что со мной не так, Джек?

В этих глазах столько детской обиды и неподдельной грусти, что выдержать ее взгляд невозможно. Что с ней не так? Все. Начиная от запаха, который до сих пор чувствуется, стоит ее вспомнить, и заканчивая каждой колкой фразой, над которой хочется смеяться, даже если она в его адрес.

Черт, он же не монах. Гэри сам не выдержал бы такого искушения – самая соблазнительная девушка с этими пронзительными глазами.

Братишка, ты ведь понял бы. Правда?

Флоренс застывает у Джека на коленях, разрез платья оголяет ее бедро, и пальцы машинально касаются обнаженной кожи.

Джек не выдерживает.

Ее губы, горьковатые, как от дешевого пива, с таким желанием отвечают на поцелуй, что из головы вылетают последние мысли и сомнения. Она прижимается всем телом, забирается пальцами под пиджак и до боли цепляется за плечи.

Словно этого не хватало в его жизни в последние три недели. Незакрытый гештальт. Нереализованное желание. Несбыточная мечта. Джек обхватывает ее бедра и с отчаянием опускается к шее. Он сам не понимает, целуется или кусается, потому что происходящее слишком хорошо, чтобы его осознавать.

Повсюду цветы. Джек тонет в этом аромате и даже не пытается звать на помощь: пусть забирает его душу и не возвращает никогда. Зубами он отодвигает ворот платья, которое сейчас кажется совершенно лишним, и находит носом впадинку на ключице.

Это круче любого боя: его персональный запретный плод. Девушка, которая не должна была ему достаться.

– Черт, – стонет он и силой воли отрывается от нежной кожи. – Мы посреди улицы.

– За углом есть тупик, – хрипло отвечает Флоренс.

– Обними меня покрепче, – приказывает он и пытается сфокусировать зрение на дороге за ее плечом.

Джек вытягивает руки и заводит «Линкольн», ему нужно еще несколько секунд, чтобы знаки на приборной панели начали хотя бы двоиться, а не просто расплываться в кашу. Он заставляет Флоренс спуститься пониже, и она тут же прижимается губами к его шее.

– Я так врежусь во что-нибудь, – предупреждает он.

– Мне пересесть?