Чуж чуженин (СИ)

Мстислава некоторое время смотрела на жёстко сжатые губы, на собравшуюся меж угольными бровями складку. Хотелось опровергнуть его слова, но она не могла. Нелюб говорил правду: Мстиша знала Сновида с самого детства и думала, что хочет провести с ним жизнь. И какие-то несколько седмиц изменили всё.

Но это ничего не значило, если бы чувства Мстиславы оказались взаимными.

— Я просто недостаточно хороша для тебя, — догадалась она.

Нелюб изумлённо вскинул голову.

— Ты? Для меня?

Девушка горько рассмеялась.

— Разве не ты говорил, что я — избалованная, надменная, печалящаяся только о себе, слабая и… и… — Она захлебнулась воздухом.

Кажется, первым порывом Нелюба было прикоснуться к ней, но он остановил себя, отведя уже протянутые к её плечам руки, словно опомнившись.

— А ещё ты смелая и честная, искренняя и решительная, — с грустной улыбкой проговорил зазимец. — И уж точно не слабая.

— Только это ничего не меняет, — прошептала Мстиша, не отрывая взгляда от его очей.

Нелюб поднял с земли камушек и, прищурившись, запустил его в сторону леса, не ответив.

— Твоя невеста, — осенило Мстишу. — Ты… ты любишь её? — с трудом выговорила княжна.

Почему всё это время она удивлялась тому, что Нелюб оставался равнодушен к ней, зная, что в Зазимье его ждёт другая? Не всем ведь быть такими ветреными и непостоянными, как Мстиславе, успевшей позабыть о Сновиде за считанные дни.

Она видела, как дрогнула жилка на виске помытчика, как качнулись чёрные ресницы, как чуть заметно шевельнулись губы.

— Любишь? — еле слышно повторила Мстислава, загодя зная ответ и жадно ему внимая, зачем-то норовя провернуть уже вонзённый в сердце нож.

И, словно потакая её больному желанию, Нелюб посмотрел Мстише прямо в глаза и тихо, но твёрдо проговорил:

— Да. Да, люблю.

Перед очами зарябило, а может, пошёл колючий первый снег, и княжна зажмурилась. Она снова распахнула веки и вскочила.

— Мстиша! — услышала девушка у себя за спиной.

Она не стала останавливаться. Что ещё Нелюб мог сказать ей? Что изменить?

Мстиславе некуда было бежать, и она ринулась в старую поветь. Слишком много противоречивых мыслей толпилось в её голове, слишком много чувств рвало душу на части. Если то, что Мстиша испытывала к Нелюбу, было лишь прихотью заскучавшей княжны, отчего так саднило сердце?

Она не знала, сколько времени просидела в чулане. Когда Мстиша вышла, Нелюб уже не пытался с ней заговорить. Девушка же старалась не смотреть на помытчика, но то и дело чувствовала на себе его взгляд, и это мучило только сильнее.

День прошёл как в тумане, но ночь оказалась ещё хуже. Мстиша не могла уснуть зная, что, должно быть, проводит рядом с Нелюбом последние часы. Она без конца перебирала в уме всё, что случилось с ними, каждую собственную ошибку, каждое прегрешение, каждое своё слово, что отвратило от неё зазимца. Княжна прислушивалась к дыханию Нелюба, и только остатки гордости удерживали её от того, чтобы кинуться к нему. Любил он её или нет, но Нелюб был мужчиной. И стиснув зубы и дрожа всем телом от нашедшего на неё безумия, Мстислава заставила себя отвернуться к стене.

Ей удалось уснуть лишь под утро. Княжну разбудили непривычные звуки во дворе. Раскрыв глаза, Мстиша поняла, что Нелюба нет, а с улицы доносятся голоса и фырканье лошадей.

Мстислава резко села. Сердце билось так, что стало больно дышать, что казалось, ещё чуть-чуть, и, проломив грудину, оно выскочит наружу. Голоса стихли, и послышались шаги. Сжавшись в комок, девушка сомкнула вспотевшие ладони. На безымянном пальце издевательски блеснуло кольцо Ратмира.

Дверь скрипнула, и вскинув в тревоге голову, Мстислава встретилась глазами с Нелюбом. По телу прокатилась тёплая волна облегчения, но оно было недолговечным. В очах помытчика отражалась странная смесь сожаления и решимости.

Хотелось забиться в угол, спрятаться с головой, упереться руками и ногами. Но она была дочерью князя Всеслава. Она пережила эту мучительную ночь, значит, переживёт и всё остальное.

Нелюб мягко, точно ловец, боящийся вспугнуть дичь, подошёл к ней, и где-то на задворках сознания Мстиша подивилась тому, что рана больше не беспокоила его. Она смотрела зазимцу в глаза, принуждая себя забыть всё, что случилось с ними в дороге. Вспоминая, кто была она и кем оставался Нелюб. Надевая на себя ледяную броню. Там во дворе ждал Хорт, и Мстислава не могла позволить, чтобы в её доспехе нашлось хотя бы одно слабое место.

Мстиша сама не поняла, как выпрямилась, а подбородок привычно взмыл вверх. Но Нелюб заметил перемену в ней, и уголок его губ тронула горькая усмешка. Что ж, он получил, что хотел.

Помытчик поклонился, принимая игру.

— Воевода прибыл, княжна. Он отвезёт тебя в столицу, и вскоре ты окажешься в тепле и безопасности, а все невзгоды останутся позади.

Не ощущая собственного тела, Мстиша спустилась.

Вот и всё.