Чужая

– Ну то что это – город, ты преувеличиваешь! – сказала Зинаида, понимая насколько Александра разочаруется, когда приедет на место. – С первого взгляда поймёшь, что ошиблась. Вот насчёт штата больницы скажу: главный врач и его жена уже давно на пенсии, а всё работают замену не шибко-то найдёшь. Таких смелых как ты ещё поискать нужно! Илья Степанович в нашей больнице за главного и не только за главного, на нём всё: и операции, и лечение, он один хирург там, – задумавшись продолжала: – В смену всегда было две медсестры. Когда в деревне одни охотники жили, Илья Степанович вдвоём с женой всё на себе держали. Сейчас, когда леспромхоз открыли прибавилось и врачей, и сестёр. Одна из медсестёр – его жена и одну из местных, не помню, но кажется Машей зовут, я видела. Она приехала с мужиком в наш посёлок и осталась там навсегда. Живёт теперь со свекровью и растит ребёнка. Представляешь, сынок уехал, а сноха вместо дочери осталась с ней жить.

– Как я поняла, основное производство в посёлке – леспромхоз? – заинтересованно спросила Александра.

– Раньше там только промысловики жили, – начала рассказывать Зинаида. – Занимались охотой в тайге: добывали пушнину, сдавали её, тем и жили. Сейчас посёлок разросся – леспромхоз открыли; понаехало народу, понастроили домов целых три улицы, два магазина, клуб, больница. Всё равно скука – жуть! В клубе по выходным кино показывают, для молодёжи под магнитофон устраивают танцы. Всё остальное время мужики пьют и дерутся между собой. Так что у тебя работы будет хватать всегда, от безделья скучать не будешь. Я от этого в стороне была. Мои родители живут не в самом посёлке, у нас хутор в тайге в двадцати километрах. Лет пять как свет провели, а то ни радио, ни телевизора. Одним словом – глухомань! Наш хутор называется «Затерянным», – вздыхая Зинаида проговорила: – Летом я собираюсь к ним в гости, отец часто болеет – старенький стал. Хочу съездить проведывать его, а то уже три года не была. Если не сбежишь, то летом увидимся!

– Не сбегу! – ответила Александра. – Мне некуда сбегать.

– Ты, что детдомовская?

– Нет почему? У меня большая семья.

– Как это может быть? – удивлённо глядя на Александру, в недоумении спросила Зинаида.

– Очень просто! У каждого из них своя жизнь и не до кого нет дела. Я жила в семье никому не нужной – чужой.

– Но так не бывает если у вас семья?

– Оказывается, бывает.

– Александра, расскажи.

– Разве вам интересно слушать про чужую жизнь, про чужие проблемы, горести? – не понимая интереса Зинаиды, спросила та.

– Интересно. Я тоже в семье выросла: с родителями, с тётей, с братом и у нас прекрасные отношения, поэтому мне трудно понять тебя. Может быть, ты сама в чем-то виновата? Просто все вместе не могут отвернуться от одного человека, если он ни в чём не виноват? Прости, конечно, что я прямо говорю тебе обидные слова, тебя обвиняю, но согласись, что и такое в жизни бывает.

– Нет, Зина, я совсем не обижаюсь! Я столько перенесла обид и оскорблений в своей жизни, что ваши слова мне совсем не обидны.

– Расскажи. У вас большая семья?

– Да, – немного помолчав, проговорила Александра, – нас у родителей пятеро!

– Пятеро и вы как чужие?! – с изумлением глядя на неё, спросила Зинаида.

– Да, мы как чужие люди! Вернее, они между собой общаются, а я только ругалась с ними, – подумав немного, Александра сказала: – Хорошо, я расскажу вам о своей жизни, а вы уж судите сами – виновата я или так сложились обстоятельства, – вздохнув, она продолжила: – Мои родители прожили вместе пятнадцать лет. Оба пили, особенно отец. С самого детства помню, как страшно было вечерами, когда они напивались. Всю жизнь без единого светлого дня: только пьянки и гулянки. Они с мамой начинали пить вместе, а потом он напивался и бил её. И дрались они по договору.

– Как это по договору? – удивившись, переспросила Зинаида.

– Странно, да? Но именно по договору! – ответила Александра. – Пьют, поют песни, потом встают, выносят ценные вещи из комнаты, в основном это был телевизор и кое какая посуда, и начинают драться.

– Господи, по договорённости драться – ужас какой! Я о таком даже не слышала ни разу.

– Да, но бил он её по-настоящему. Она кричит, визжит, убегает от него. Кошмар! Жили мы очень бедно, потому что каждый день им нужны были деньги на выпивку. В таких условиях, в таком кошмаре мы росли и жили. У меня ещё два брата и две сестры, я средняя. Не знаю, что произошло между родителями, но они разошлись, когда мы уже немного подросли. Мама сразу же изменилась: перестала пить, начала за собой немного ухаживать. Жить мы продолжали все вместе в четырёхкомнатной квартире. Они оба дворниками работали и вот после отработанных десяти лет квартира стала их собственностью. Почему после развода не разменяли квартиру не понимаю? Как можно было продолжать жить вместе? Папа в большой комнате, а мы: мама и дети, в трёх маленьких. Пока мы были детьми всё было нормально. Братья жили в одной комнате, мы с сестрой в другой, а мама с младшей сестрёнкой в третьей. Потом папа женился!