Чужая

Больше ни разу не обернувшись и не подняв головы, Айя быстрым шагом покинула бальную залу, оставляя за спиной радостную толпу, озадаченных слуг и счастливых помолвленных.

С собой девушка забрала только звенящую в ушах пустоту и разрастающийся в груди огненный шар.

Оказавшись наконец на улице, глубоко вдохнула и рванула в сад. Пробежала по узким, усыпанным гравием дорожкам, мимо голых еще кустов на пригорок, к злосчастной беседке. Остановилась, тяжело дыша, оперлась ладонями в стол, жадно глотая кислород. Но его отчего-то все равно не хватало. Как ни старалась, Айя не могла надышаться. В голове гудело, мысли хаотично носились, натыкаясь друг на друга, бунтовали. Перед глазами плыло.

Где-то внизу, в саду послышались шаги. Айя повернула голову на звук, дышать становилось все сложнее. Темно-бордовый камзол, черные волосы с проседью, быстрые и плавные движения…

— Стой! — отчаянно выкрикнула несчастная, выставив перед собой дрожащие руки.

Но шаги продолжились, ускоряясь.

Задыхаясь, Айя рванула прочь. К лесу.

И у самой кромки деревьев огненный шар в ее груди с оглушающим звоном таки лопнул, прижимая чернавку к земле. Рассветное небо высоко-высоко завертелось и стремительно рухнуло вниз…

Айя прикрыла глаза.

— Нет! — закричала девушка, вскакивая с места и ошарашено оглядываясь по сторонам.

Котенок, лежавший рядом, испуганно зашипел и спрыгнул на пол. А девушка словно громом пораженная, застыла, оглядываясь и осоловело вращая глазами по сторонам.

В увиденное не верилось. Не верилось от слова совсем.

Майя что есть силы принялась щипать себя за руки и щеки — было больно. А телевизор справа вещал о двух братьях, что должны продолжить семейный бизнес и найти пропавшего на охоте отца. В окно светило уже обеденное яркое, летнее солнце и был слышен гул машин с проспекта неподалеку.

Сорвавшись с места, девушка выбежала в коридор, потом на кухню. Все было как тогда, в тот самый день — открытая микроволновка с недоеденным уже холодным, когда-то бывшим горячим бутербродом, недопитый чай на столе и ополовиненная шоколадка. Замотав головой, как китайский болванчик, Майя понеслась обратно в комнату. Возле дивана, как и всегда бывало, валялся ее рюкзак.

— Но как? Не может быть!

Опустилась рядом на колени, выудила из его недр телефон и разблокировала экран. Июнь, одиннадцатое. Девушка странно взвизгнула, отбрасывая телефон в сторону и зажимая рот ладонями. То самое утро, которое она встретила уже в северных земля Шарихасса. От одной только мысли в груди тоскливо заныло…

— Не может быть! Не может быть! Так не бывает! Я что, схожу с ума? Это все сон? Это был сон? Не может быть…

Майя опустила глаза на свои руки и всхлипнула. Поднялась, почти влетела в ванную, щелкая выключателем. Уставилась на свое отражение, глотая слезы и тихо подвывая.

— Все осталось как прежде, все… кроме меня…

Из зеркала на нее смотрела Айя. Измученная, уставшая, с виднеющимися шрамами под майкой, с мозолистыми, натруженными руками и темными кругами под глазами. С болью и целой прожитой жизнью в карих омутах. Той прежней девчонки-хохотушки больше не было. Повседневная и привычная когда-то одежда была заметно велика.

Опершись о раковину, Майя пристально рассматривала свое лицо. Смотрела и не узнавала. Это была она и не она одновременно. Словно ее разделили надвое, разодрали душу и запихнули обратно…

Живи теперь, девочка, так — сращивай.

Качнув головой, Майя вернулась в комнату и подняв телефон набрала быстрый вызов. Пара гудков и…

— Мамочка! Я так соскучилась!..

Два дня Майя гостила у родительницы. Обнимала и не отходила ни на секунду. Прятала шрамы под водолазкой. Мама, с нескрываемым беспокойством оглядывала осунувшуюся за полтора месяца, что они не виделись, дочь. Кормила блинами и борщом. Совала в карманы конфетки и шоколадку с орешками. Волновалась, пыталась расспрашивать, увидев руки своего ребенка, долго плакала и требовала сейчас же все ей рассказать. Майя ее успокаивала, обнимала, отшучивалась. Улыбалась, пряча глаза, и выла ночами в подушку…

Первые ночи девушка боялась засыпать. Боялась открыть глаза и снова оказаться там, где злые ветра и жестокие люди, где только страдания и боль, где зверь в человеческом обличье истерзал не только ее тело, но и душу.

Но раз за разом Майя просыпалась в своей квартире, своей постели, своем мире…

Брат с семьей и мамой собирались на юга, звали Майю с собой, но как бы девушке не хотелось, а пришлось отказаться. Уродливые шрамы на исполосованной спине не скрыл бы ни один купальник. А потому, с трудом отбившись от настойчивых предложений, девушка стребовала себе кучу гостинцев и сувениров, сославшись на большую загруженность на работе.

А на работе…

Отсидев в ставшем каким-то чужим и чуть ли не инородным офисе целый рабочий день, Майя поняла, что больше не сможет. Дебет и кредит, все эти отчеты и сметы, казались каким-то бредом. Ерундой, дуростью. У девушки не получалось сосредоточиться, вспомнить. Она все путала и вообще не понимала, зачем оно ей нужно? Как впрочем и все остальное…

К вечеру она распечатала типовой договор и, подписав, передала начальнице.