Чужая боль

Что касается продвинутой упырицы, скорее всего, это была самая первая жертва бирюка. В бестиарии говорилось, что энергенты внутри неживых носителей, как и свободные, способны к развитию. А наличие рядом их создателя наверняка способствует этому процессу. Что примечательно, у живых носителей симбионт не развивается, даже у стриг.

Еще меня позабавило, если, конечно, можно так сказать, упоминание в книге Влада Цепеша, того, что граф Дракула. Так вот этот персонаж до сих пор обитает в замке Бран и по-прежнему является князем, или, как говорят на его родине, господарем Валахии. Причем, как и история о Мерлине, эта информация подавалась совершенно не в качестве мифа.

В конце общего раздела о стрыгах была сноска о том, что весь ворох заблуждений, от чеснока до осиновых кольев, гроша ломаного не стоит. Только серебро как энергетический резонатор. Еще лучше, если серебро будет использовано ведьмаком. Это упоминание вернуло мои мысли к незнакомке. После похода на завод и общения с профессором я знал, что у ведьмы не было никакого права убивать кукловода.

Действуя без лицензии на отстрел, она нарушила закон, впрочем, у меня самого рыльце в пушку. При общении с Дмитрием Ивановичем и жандармским ротмистром я упустил точное описание увиденного во время ритуала. Меня успокаивало то, что никто особо не интересовался личностью киллера – всех взбудоражил тот факт, что под носом полиции и седьмого отделения жандармерии долгие годы орудовал стрига-кукловод.

Кстати, было видно, что в отличие от следователя жандарм прекрасно знал о возможностях кукловода. Опять возникал легкий диссонанс в осведомленности разных слоев общества. Такое впечатление, что кто-то осознанно отсекает непосвященных от запретной информации, и мне кажется, я догадываюсь, кто за всем этим может стоять.

Мысли о незнакомой ведьме сошлись с желанием хоть немного развеяться, и я начал собираться на прогулку. Скоро полдень, так что визит в «Лебяжье гнездо» будет вполне уместным.

Походная одежда сейчас находилась в руках Чижа, пришлось вырядиться в полицейскую форму.

Со вздохом пройдя мимо дверей в конюшню, я вышел на улицу и прошел ее почти до конца, пока не увидел извозчика на санях. Он-то и домчал меня до центра, где по соседству с самыми престижными магазинами, ресторанами и единственным театром находилась гламурная гостиница для утонченных гостей города.

Да уж, особенно эта утонченность сочетается с пробиванием арбалетным болтом черепушки стриги.

Внешне четырехэтажная гостиница выглядела презентабельно, но все равно с явным провинциальным налетом. Облицованные мраморной плиткой стены почти сливались со снежным покровом, хотя и блестели на солнце значительно хуже. В общем, довольно милое местечко.

За широким крыльцом и массивной дверью из лакированного светлого дерева обнаружился большой холл с ведущей на второй этаж каменной лестницей. Дверь мне открыл напыщенный швейцар, а вот метрдотель был явно умнее или просто осведомленнее.

Одетый в темный костюм поджарый мужчина тут же шагнул ко мне от стойки, где разговаривал с консьержем.

– Мы рады приветствовать вас в нашем отеле, ваше благородие.

Ну хоть какая-то польза от формы.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался я и, решив не впадать в светскую беседу, сразу перешел к делу: – У вас в отеле должна была остановиться одна дама.

В ответ на такой заход метрдотель лишь вопросительно поднял брови, намекая на то, что настолько скупой вводной ему маловато.

– Приехала недавно. Молодая. Подтянутая. Ведет себя независимо и, возможно, немного вызывающе.

По сузившимся глазам метрдотеля я понял, что он уже догадался, кто из гостей отеля подходит под описание, но тут явно проступала профессиональная дилемма. Мой собеседник замялся, подбирая слова, а затем его глаза радостно вспыхнули. Метрдотель выразительно посмотрел сначала на меня, а затем покосился в сторону лестницы.

Я все понял и, поблагодарив его легким кивком, повернулся. Вниз по лестнице спускалась женщина в кремовом платье с пышным, собранным сзади подолом и в кокетливой шляпке, стилизованной под цилиндр. Ее вид меня немного удивил – ну никак не вязался изысканный наряд столичной модницы с образом охотницы на упырей.

Высокая, стройная, темноволосая, с выразительными карими глазами и немного простоватым лицом, которое совершенно не умаляло ее очарования. Как говорил один мой знакомый – эта дама явно умеет себя подать. На вид ей было лет тридцать. Конечно, Игнаша не дал бы ей и двадцати пяти, но у меня хватало опыта, чтобы правильно определить возраст за всеми косметическими уловками.

Пока я озадаченно рассматривал даму, изящной походкой спускающуюся по лестнице, она решила прийти мне на помощь, но все равно не удержалась от слегка насмешливой улыбки.

– Господин видок, – не спрашивая, а утверждая, произнесла незнакомка.

– Силаев Игнат Дормидонтович, коллежский секретарь. К вашим услугам, госпожа… – с полупоклоном представившись, я вопросительно посмотрел на женщину, остановившуюся на двух ступеньках выше уровня пола.