Чужая дочь (СИ)

- Ладно, дети, оставим статую в покое, пойдём лучше поздороваемся с дядей, а потом я отведу вас в дворцовый сад. Хотите?

- И в лес? – хитро  прищурилась дочка. – Русана, что ты молчишь? Скажи маме – хочу в лес!

- Хочу в лес, - послушно повторила младшая, потом подошла к статуе и погладила её ладошкой. – Деда, не плачь!

Теана  обменялась с мужем взглядами. Потом одновременно посмотрели на изваяние – статуя как статуя. Это они знают, что в белый мрамор заключена сущность реала, а по внешнему виду об этом и не догадаешься.

 Как дети рассмотрели?

Эр и волхв в точности выполнили клятву – реал вернулся в свой дом целым, не покалеченным, в здравом уме и ясном сознании. А то, что  обречён был до конца дней стоять в виде статуи, наблюдая, как жизнь проходит мимо него, так это не противоречит данной магами клятве.  Надо было аккуратнее высказывать пожелание!

Жестоко?

Возможно.

Но он это заслужил.

Двенадцать лет пролетели, как один год. Родились и подрастали дети. Первенец эра – долгожданная, всей Страной  вымоленная девочка. У-терея.  Рилиана ещё мала, но магия к дэвсам уже вернулась, и одарённые девочки рождаются одна за другой.

Эйнар Младший, который давно уже тоже отец семейства, прочно обосновался в Империи. На пару с отцом они  навели  тут порядок, и положение  империанок теперь почти ничем не отличается от положения дэвасс. Женщин больше не продают, как скот, не крадут, не расплачиваются ими за собственные прегрешения.

Конечно, ещё не совсем изжиты прошлые предрассудки, но положение медленно, но верно исправляется. Во всяком случае, и Верховный волхв,  наместник в Империи, и Эйнар Младший, ставший сильным магом и правой рукой отца, за этим внимательно следят.

Гаремы остались, но теперь хоть в Стране, хоть в Империи туда попадают только те женщины, которые сами на это изъявили  желание.  В году есть один особый день, когда любая девушка или женщина может  отправить заявку стать талли/ алеей.   А ещё через год, если она за это время не передумала и не отозвала прошение,  за ней приедут  маги и увезут её в специальное место,  откуда  мужчины выбирают себе подруг для ночных утех. Причём  мужчина берёт на себя обязанности содержать талли до конца её жизни, заботится о ней, лечить, если надо. Магия помогает проследить, чтобы условия договора соблюдались обеими сторонами.

Теана с удовольствием запретила бы гаремы, да, к её удивлению, взбунтовались даже не мужчины, а сами дэвассы и акши.

Ингвар был прав – некоторым женщинам не нужна семья и дети, они вполне счастливы  и без них. 

- Мам!

- Ма?

- Мама!

- Теа?!

Эри  вынырнула из воспоминаний,  развернулась на голоса и едва не растаяла от умиления – на неё смотрели четыре пары почти одинаковых глаз.

Подпрыгивала от нетерпения Рилиана, серьёзно-выжидательно смотрел Ингвальд, немного застенчиво, но с неподкупным интересом – Русана. И ещё один взгляд, полный любви и тепла – невыносимого, невозможного,  самого любимого на свете – Ингвара.

- Мама, вернись к нам! – старшая дочь. – Ты обещала показать сад!

- Сейчас, милая, иду!  - на лестнице показался брат с малышом на руках. – Рилиана, возьми Русану  за ручку,  бегите здороваться с дядей и двоюродным братиком!  Во-он он спускается!

Дети, взвизгнув от избытка эмоций, стайкой бросились навстречу Эйнару Младшему. Дядю они  хорошо знали и очень любили.

- Теа? – Ингвар, как всегда, тонко чувствовал её настроение.

- Всё хорошо. Правда! Иди к детям, а то я боюсь, чтобы они не разобрали моего брата на сувениры.

- Хорошо, только ты не задерживайся,  нам с ним  вдвоём с четырьмя юными магами никак не справиться! – ответил эр и отправился спасать  шурина.

 Теана проводила мужа взглядом, улыбнулась, облепленному детьми брату и повернулась к статуе.

- Я знаю, ты меня слышишь.  Не думала, что когда-то это скажу, но знаешь, отец, я тебя прощаю.  Нельзя всю жизнь лелеять обиды и держаться за прошлое.  Ты сделал мне много плохого, ещё больше – моей матери. Но благодаря твоему предательству в мою жизнь вошло настоящее счастье. Спасибо.

 Женщина коснулась статуи, потом развернулась и   пошла к лестнице.

Почему-то очень хотелось обернуться, но Теана сдержала порыв. А через пару мгновений на неё налетел  детский вихрь, и всё остальное стало не важным, далёким, не стоящим внимания.

Минута, и холл окончательно опустел.

По каменной щеке статуи скатилась одинокая  прозрачная капля.  Прочертила мокрую дорожку и испарилась, словно её и не было.

За всё в жизни приходится платить – к сожалению, реал понял это слишком поздно.

Конец