Чужая дуэль

Вопреки ожиданиям, собеседница отреагировала более чем бурно. Я, будучи в глубине души готовым к тому, что после окончания рассказа меня немедленно выставят за порог, с немалым удивлением наблюдал, как Шепильская заполошно металась по небольшому помещению. На ходу скинув халат и небрежно, не заботясь о сохранности прически, сорвав косынку, она буквально вытолкала меня в коридор:

— Ждите внизу. Скоро едем.

— Куда едем? Зачем? А как же Селиверстов? — я невежливо попытался заступить путь графине.

Но она неожиданно сильной рукой отстранила меня и бросила через плечо:

— Я сама обо всем распоряжусь. Идите, идите же вниз.

…Весь путь в глубь глухого лесного массива по едва различимой, плохо расчищенной дороге, занявший час с четвертью, я пытал графиню о цели столь спешного турне. Но на все вопросы получал один стандартный ответ: «Узнаете на месте».

Когда пестро разукрашенные фамильными гербами сани остановились, первым делом в глаза бросился высоченный, в два человеческих роста, забор из толстых, плотно пригнанных серых досок. Перегородившая дорогу стена тянулась насколько хватало глаз.

Шепильская надавила на мое плечо, заставляя опуститься обратно на скамью, а сама, без посторонней помощи легко выскочила наружу. Утопая по щиколотку в снегу, она подошла к врезанной в огромные ворота калитке и несколько раз стукнула прикрепленным к ней массивным кольцом. Почти сразу открылась небольшая форточка, а я, вопреки указаниям графини высунувшись в приоткрытую дверь, тут же усек необычное движение под козырьком ворот, как раз над самой калиткой. Сердце ёкнуло, а в голове мелькнула крамольная догадка: «Неужели скрытая видеокамера?».

Тем временем Шепильская, закончив короткие переговоры, вернулась к саням и пальцем поманила меня на выход. Когда же я спрыгнул в снег, со словами: «Я договорилась, там вас ждут», — слегка подтолкнула к воротам. Понимая, что большего от нее все равно не добьешься, я выдохнул, как перед прыжком в ледяную воду, и решительно направился к приоткрывшейся калитке.

Чудеса начались с порога. Деревянный забор оказался бутафорией, скрывающей бетонную стену полутораметровой толщины. Более того, по ее внутренней стороне, чтобы снаружи не было видно стороннему наблюдателю, тянулись несколько блестящих металлических ниток на молочно-белых изоляторах.

«Как же здесь обитает? Как они умудрились здесь такое отстроить и от кого скрываются?» — пока я ошарашено озирался, откуда-то сбоку бесшумно материализовался двухметровый, никак не меньше, детина в свободном сером плаще и, осторожно тронув за локоть, молча указал еще на одну совсем уж невероятную здесь диковину — открытый двухместный автомобильчик, отдаленно напоминающий багги.

Несмотря на полуобморочное состояние, близкое к тому, что я испытал сразу после аварии, глаз резанул идеальный порядок внутри периметра. На дорожках с твердым покрытием темно-бордового цвета не было ни одной снежинки. Сугробы на газонах имели вид идеальных параллелепипедов, будя ассоциации с образцово-показательной воинской частью. Бочкообразные одноэтажные строения с зеркальными стеклами только с первого взгляда были хаотично разбросаны по необъятной территории. На самом деле, в купе с аккуратно постриженными деревьями и кустами, они составляли сложный завораживающий рисунок, который, наверное, особенно здорово смотрелся с высоты птичьего полета. Но больше всего поражало абсолютное безлюдье.

Тихонько подвывая двигателем, судя по характерному звуку и отсутствию выхлопа, электрическим, машина, подчиняясь указаниям разметки, по окружности объехала центральную площадь, и скрипнула тормозами возле единственного среди серебристых, ярко-алого цилиндра. Водитель показал на выход, и стоило мне выбраться из салона, так и не произнеся ни слова, тут же уехал.

Пока я тупо вертел головой, пытаясь понять, что делать дальше, с легким шипением гидравлики плавно распахнулась тяжелая дверь, и на крыльцо вступил человек-гора. Ростом он, как мне показалось, был даже выше длиннющего сопровождающего, и шире его раза в два. Эдакий сказочный Илья Муромец, с длинными белыми волосами, перехваченными на лбу кожаным ремешком, с пышными усами и густой окладистой бородой, покрывающей выпуклую, бочкообразную грудь. Уже знакомый плащ на нем был рубинового, в тон здания цвета, подпоясанный наборным ремнем с притороченным на боку устройством, подозрительно напоминающим носимую радиостанцию.

Великан растянул в улыбке мясистые губы, сверкнув белоснежными зубами идеальной формы, и протянул правую руку:

— Ну, здравствуй, дорогой гость. Чаял, обойдемся без личного знакомства, но, знать не судьба.

Несмотря на столь своеобразное приветствие, мне ничего не оставалось, как подняться по ступенькам и попытаться пожать ту лопату, которую он считал ладонью. Получилось не очень, так как удалось ухватиться только за кончики пальцев. Не обращая внимания на комичность ситуации, хозяин пророкотал:

— Имя мое Богдан.

Я же опустив руки по швам, и коротко поклонившись, отчеканил:

— Степан Дмитриевич Исаков, к вашим услугам.