Чужая душа - потемки (СИ)

   Лелея в мыслях мечты о безоблачном счастье с Лазавеем и гадая, не колется ли его бородка - никогда ещё не целовалась с усатыми, даже интересно, - едва не налетела на Светану. Вернее, это она налетела на меня, крепко ухватила за руку, аж до боли, и отчаянно потянула обратно в комнату.

   - Ты чего? - я вырвалась, потёрла запястье и покрутила пальцем у виска. Только синяков от подруги мне не хватало!

   - Не ходи туда! - Светана испуганно оглянулась, будто за ней гнался оборотень, и преградила мне дорогу.

   - Тебе кошмар приснился, да? - попыталась отодвинуть подругу - не тут-то было. Я нахмурилась: - Светана, хватит дурить! Грязной на занятия не пойду, и так времени мало, а тут ты со своими фокусами.

   - Ещё спасибо скажешь! - обиженно насупилась Светана. - Лучше грязной, но живой. Я её случайно увидела, сразу поняла, что по твою душу.

   Задумалась: сомнительно, чтобы в Студенческий дом пробралась нечисть, значит, человек, а людей я не боюсь. Фамильная смелость - теперь-то знаю, почему меня тянет в самую гущу событий - как дочурку некроманта - взяла вверх, поэтому решила сама проверить, стоит ли бояться неведомого нечто, или у страха глаза велики.

   Кое-как избавилась от Светаны и проследовала к лестнице. Огляделась: всё, как обычно, никто нас не атаковал. Все спокойные, переговариваются, смеются... Точно у подруги не все дома, надо бы учебники на ночь отбирать, а то демонология до добра не доводит. Мне тоже как-то приснился гуль - кладбищенский трупоед. Как только Ксержик может любить эту дрянь? Некромант - это образ мысли, а не профессия.

   Окончательно проснувшись, - хоть за это спасибо Светане! - завалилась в помывочную и икнула: прислонившись к стене, меня дожидалась Осунта Тшольке. Наглухо застёгнутая, в куртке под горло... и с кастетами на пальцах. Она меня убивать пришла?!

   Заметив мой испуганный взгляд, Тшольке усмехнулась и убрала оружие во внутренний карман куртки:

   - Забыла снять, с утра тренировалась. А к тебе у меня разговор есть.

   - Продолжение ночного?

   - Прямое, - улыбка Осунты напоминала оскал. - Деточка, ты непонятливая, я недостаточно ясно объяснила? Ручонки свои от него убери, а то нечего тянуть будет.

   - Вы мне угрожаете? - обвела глазами девчонок, беря их в свидетели.

   - Что ты, только предупреждаю.

   Мотнула головой и повесила халат на крючок. Нашла свободное местечко, открыла кран - и полетела лицом вниз, расквасив нос о пол.

   Девчонки рядом завизжали и бросились врассыпную. В мгновение ока помывочная опустела.

   Тшольке ухватила меня за волосы и вздёрнула на ноги. Развернула лицом к себе и прошипела:

   - Чем вы вчера занимались? Вы любовники?

   - Не ваше дело! - огрызнулась я, хлюпнув кровоточащим носом.

   Внутри всё клокотало. По какому праву эта стерва такое себе позволяет? Я и раньше что-то не замечала в ней аристократического происхождения, а тут манеры и вовсе кабацкие.

   - Это моё дело, разведёнка деревенская, на чужое не зарься!

   - А магистр Лазавей в курсе, что он ваш? Может, он меня любит? Может, мы вчера...

   Договорить не успела, потому что взбешённая Тшольке толкнула меня под струю с явным намерением утопить. Наглотавшись воды, я едва не захлебнулась, закашлялась и в ответ полоснула ногтями по лицу обидчицы. Стоило это дорого: меня повалили с ног, вновь засунули под потоки воды и открыли краны на целый оборот.

   Я отчаянно извивалась, судорожно крутила головой в поисках спасительного воздуха, но Осунта держала крепко, не давая вырваться.

   - Запомни, хорошенько запомни это утро, - наклонившись к самому уху, прошипела она. - Узнаю, что ты вертишься вокруг Эдвина, сделаю всё, чтобы вылетела из Академии. Не исключат - так в Школу иных сошлют. Отступись, вертихвостка!

   - Так замуж не терпится, что насильно жениха в Управу поволочёте? - пожертвовав клоком волос, избавилась от мёртвой хватки Тшольке, отползла в сторону и отдышалась.

   Рубашка липла к телу и холодила. Она ничего не скрывала, и Осунта тут же оценила мою грудь и бёдра. Судя по всему, увиденное ей не понравилось - значит, боялась, что могу привлечь Лазавея. Мне под её взглядом было неуютно: хоть и женщина, но посторонняя, да и мысленно будто изнасиловала. Я не шучу: в глазах отразилось что-то такое... Явно прикидывала, как меня можно употребить в постели. Не самой, разумеется, но от этого не легче.

   Наконец Тшольке презрительно скривила губы и отвернулась. На мой вопрос так и не ответила. Воспользовавшись моментом, поднялась на ноги и ухватила Осунту за "хвост". Целью моей были не волосы, а лицо, и я до него добралась.

   Сочащаяся кровью царапина украсила щёку Тшольке. Та отскочила, побагровела, рявкнула:

   - Сегодня же пробкой из бутылки вылетишь!

   - Ничего, я всё ректору расскажу, - расплылась в ответной улыбке я. - И покажу. Не сама же я упала. А ещё отцу напишу.

   - Пугаешь папочкой, девочка? - Тшольке обошла меня по дуге и прищурилась. - Ой, напрасно!

   Пока я придумывала, чтобы ей ответить, Осунта гордо удалилась, громко хлопнув дверью.