Чужая душа - потемки (СИ)

   Приплыли: языка-то мы не знаем. Сейчас доложат, кому надо, и всё, погибли смертью храбрых. Только погибать не хочется.

   Вот зачем влезла, сама не знаю, но как-то оказалась впереди всех. Заулыбалась и брякнула, что мы приезжие. А что? Ректор говорил, что я хроникёр 'Академического вестника', но балакать по-местному не обязана. Ляпнула, проигнорировала шипение старших, скрутила дулю за спиной ретивому Липнеру, собравшемуся меня оттащить, и смело шагнула к лошадям. Если уж за красоту взяли, то буду отрабатывать свой хлеб.

   Оморонцы переглянулись, зашептались. Потом один потянулся к сумке, напоминавшей суму почтальона, только из кожи, и вытащил оттуда блестящий кругляшёк на ремешке. Невозмутимо закатал рукав и закрепил на запястье, будто браслет. Ткнул пальцем в блестящую поверхность - и пространство вокруг нас слегка заискрилось. Всего на минутку.

   Опасности никакой я не чувствовала. Да даже если бы и чувствовала, то куда бы делась? Магия быстрее пришибёт, чем за спину магистров спрячусь.

   - Ка маат, - требовательно обратился ко мне один из оморонцев.

   - Чего? - не слишком вежливо осведомилась я. Неужели непонятно, что их язык - сущая тарабарщина?

   Кругляшок-браслет завибрировал и мигнул. Спустя пару мгновений меня на чистом златорском спросили:

   - Кто вы и откуда?

   Голос звучал как-то глухо, странно, но понятно. Наверное, магия - та штучка помогла.

   Я открыла рот, чтобы ответить, но меня опередили. Магистр Лазавей невежливо дёрнул за руку и препоручил заботам Осунты. Та железной хваткой вцепилась в плечо, я даже вскрикнула: больно же! А этой стерве будто этого и надо: стоит, доброжелательно иномирянам улыбается и меня так медленно, но верно локтем за спину отпихивает. Ладно, надо - так надо, но синяки-то ставить зачем?

   Магистр тем временем приосанился и начал плести паутину лжи. А, может, и не лжи: не знаю, как наш мир называется. Словом, сказал, что мы с Ноитара, напутали с перемещением в пространстве и оказались здесь.

   - Судя по выкладкам, мы где-то в Омороне, одном из Триединых миров. Если я ошибся, поправьте меня.

   Местные уставились на магистра с уважением. Судя по всему, они понятия не имели ни о Омороне, ни о Ноитаре, ни тем более о Триединых мирах. Значит, тут ценят тех, кто способен ходить сквозь пространство.

   Но почему Лазавей не воспользовался первоначальной версией об 'Академическом вестнике'?

   - Раз уж вы первые жители этого мира, которые нам повстречались, не подскажете ли координаты вашей системы?

   Оморонцы недоумённо переглянулись и замотали головой:

   - Вы лучше в городе спросите, у тоэрадос.

   - А 'тоэрадос' - это кто? - подала голос Осунта, слегка подавшись вперёд. Её глаза пристально исследовали повозку и её владельцев.

   Кругляшок перевёл это слово как 'господа', 'те, кто не крестьяне'. В итоге выяснилось, что нас посылали к учёным.

   Постепенно завязался благожелательный разговор, в ходе которого магистр, не вызывая подозрений: любопытно же, куда судьба забросила, - выяснил название страны - Шойд, ближайшего города - Номарэ и краткое устройство здешнего общества. Интересовали его учёные и уровень науки: якобы есть ли у них мощные артефакты, которые выкинут нас в нужное место. Встреченные нами крестьяне понятия не имели, опять-таки отправили к учёным, в Университет. До него отсюда, правда, далековато, да и мы туда вовсе не собирались

Глава 8.

Никто уж не удивляется удивительному.

Осетинская пословица

    

   Оморонцы любезно предложили подвезти нас до Номарэ. Тоже разглядывали, как зверьков. Мы улыбались, старательно улыбались. Вернее, я и Юлианна - как и положено девушкам в хорошем расположении духа. Другие то ли не желали казаться идиотами, то ли полагали, что уже выполнили свою норму, хранили сосредоточенное выражение лица.

   Радуясь, что сидела рядом с Юлианной, не только по служебной надобности строила глазки, но и по сторонам глазела. Всё искала стога, коров, овец - и не находила. Вернее, животные были, но никто не бродил по полям, а организованно щипал траву за заборами. Это не наши тыны - целое архитектурное сооружение. А за ним - и выпас, и искусственный пруд.

   Дома оказались вполне обычными, но добротными, богатыми. Все сплошь двухэтажные, с цветниками и какими-то столбами перед крыльцом. Водостоки, дренажные ямы... Где это видано, в деревне-то? Выходит, у них даже у крестьян простейший водопровод есть? Невольно позавидуешь. У матушки в деревне всё по старинке, вёдра да удобства во дворе. У нас в городе благодаря Хендрику ничего не отморозишь, а вода дровами нагревается без вреда для спины, но помои опять-таки в яму выливаю.

   Эх, самого интересного магистр не выяснил: кто у них тут главный - король, жрецы или ещё кто? От этого многое зависит. Если мы ищем Первосвященника, то он наверняка вертится рядом с верхушкой, стремится подчинить её себе, а то и править вместо неё.