Чужая душа - потёмки (СИ)

Покусывая губы от усиливающего зуда, отчаянно искала местечко, где бы бесово светило оставила меня ненадолго в покое, а Липнер не видел. Ладно, в крайнем случае спиной к нему сяду.

Очередная вспышка явила миру честную компанию самых 'любимых' людей: уставшего, посеревшего лицом, помятого магистра Лазавея и магистра Тшольке. В отличие от студентов, они были налегке, только у Осунты был подмышкой какой-то свёрток.

Задумку я осуществила и даже не промахнулась: деревенские девчонки тоже когда-то стреляли из рогатки и гоняли зверей, чтобы добраться домой. Но вреда, увы, камушки им не причинили, соскользнув с окутавшего их мыльного пузыря. Вот это да, настоящая защита!

— Умерьте пыл, госпожа Выжга, и приведите себя в порядок, — скривила губы Осунта и бросила на камни свёрток. — Прояви вы благоразумие, не задерживали бы нас.

— Всё-таки неправильно было так, — возразил магистр Лазавей. — Это не так просто, Осунта, я практически полностью выложился…

— Поэтому я и отправилась с вами, — улыбнулась магистр Тшольке и, помедлив, добавила с неожиданным восхищением в голосе: — Вы меня поразили, Эдвин, сделали практически невозможное.

— То же, что любой специалист по изменению сущностей, — отмахнулся маг и, нагнувшись, подобрал брошенную коллегой одежду.

Взгляд его обратился ко мне, и я невольно залилась румянцем. Такое впечатление, что стою перед ним голой, да ещё в бесстыдной позе. И ведь глазами не раздевает, хотя проявил интерес к формам, как любой другой мужчина на его месте, но мимолётный.

— Так дело не пойдёт, — решительно заявил магистр Лазовей. Ему почему-то не понравились мои босые ноги. — Ночная рубашка не лучшая одежда для Оморона.

— А я сюда не рвалась, — насупилась я, отвернувшись. И тут же дёрнулась, почувствовав его пальцы.

Судорожно сглотнула и задержала дыхание, отгоняя крамольные мысли. Не станет же он при свидетелях…

Разумеется, не стал: магистр нажал пальцами на мои виски, убрав раздражение, а затем спокойно, не обращая внимания на мои подколки и возражения, намазал тем самым составом, что дал Липнер. Проделал всё быстро, ловко и даже приятно, насколько это возможно с посторонним человеком. И нормы приличия магистр Лазавей не перешёл: под подол не лез, вырез рубашки тоже не трогал, зато смазал стопы.

— Остальное сами. Держите, — он всучил мне в руку баночку, а затем и одежду, максимально закрывавшую тело.

Магистр отошёл, походя укрыв меня колышущейся непрозрачной воздушной стеной от глаз наблюдателей. Я мигом воспользовалась обстоятельствами и переоделась.

Надо же, Осунта моё бельё прихватила! А вот такого платья у меня не было, как и платка. Цвет не понравился, но тут уж не до выбора — в ночной рубашке не походишь! Последнюю я тщательно свернула и теперь маялась, не зная, куда девать. В руках нести?

А ноги до сих пор босые: обувью магистр не озаботилась.

Пелена дрогнула и рухнула.

Маги придирчиво оглядели меня и велели Юлианне забрать у меня рубашку и одолженную кофту и поделиться запасными туфлями.

— В ближайшем городе оденем всех по оморонской моде, — пообещала Осунта. — А пока терпите.

Туфли оказались велики, так что я существенно задерживала спутников, опасаясь споткнуться или вовсе потерять обувь.

Чувствовала себя погано. Во-первых, разлучили с родными. Во-вторых, я никуда не желаю идти. В-третьих, в гроб краше кладут. Такое воронье гнездо на голове! Только платком и прикрывать.

А солнце тут горяченное, без мази точно бы в рака превратилась. И так кожа шелушится и чешется: обгорела всё-таки…

Не выдержав темпа моего передвижения и страдальческого выражения лица, магистр Лазавей подхватил меня в охапку. Между нами завязалась интеллектуальная беседа о правах преподавателей и законности их методов. Признаться, пару раз казалось, что он не выдержит, бросит меня на камни.

— Так было нужно, — в который раз ответил магистр на моё праведное негодование. — Вы подали идею, вы неглупы и идеально подойдёте. Хватит, Агния, не действуйте мне на нервы!

Ладно, я помолчу, но к этой теме мы вернёмся. Когда выберемся отсюда. И говорить будем в кабинете ректора.

Не желая, чтобы коллега надрывался, таская моё бренное тело, Осунта соорудила что-то вроде магического гамака из переплетения синих прозрачных нитей и велела сесть в него. Магистр облегчённо вздохнул: устал. И нести, и слушать меня. Я, конечно, хороша: он виноват, но перемещение измотало его, выжила до нитки.

Гамак со мной плыл за спинами магов, подпитываемый тоненькой ниточкой от левой руки магистра Тшольке. Сильная ведьма, раз выкидывает такие фокусы! Я ведь парю над землёй в коконе магии.

Но если они решили, что своей заботой задобрили меня, заставили забыть, каким образом я здесь оказалась, магистры просчитались. На ближайшем привале я устрою им весёлую жизнь.