Чужая душа - потёмки (СИ)

Общий сбор был назначен после завтрака, а завтрак — через четверть часа.

— Ну, как, полегчало? — Ксержик в один миг вывел пятна крови на столе и водрузил на место коробку конфет. Подумав, намагичил чашку чаю и устроился с ней, закинув ногу на ногу. Сласти убывали на глазах. — Ты ешь, от слабости полезно. А ничего дочка вышла, будем надеяться, остальные тоже не уроды.

Нет, вот ведь наглость! Безусловно, обниматься со мной в экстазе его никто не просил, каяться в грехе тоже, но расспросить о жизни, об имени матери… Неужели ему совсем не интересно?

Сидела и не знала, что делать с обретённым отцом. Не чувствую я к нему ничего, для меня отчим — папа.

— Что надулась? Я же предупреждал, что радоваться не стану. Да и взрослая уже, сама понимаешь. Я ничем перед тобой не виноват и ничего тебе не обязан. Никакой любви великой не наблюдалось, запомнил бы. Насилие бесчувственного тела тоже маловероятно: я такими вещами не балуюсь. А вот с кладбища ты родом можешь быть — где именно, меня не особо волнует. Но раз уж родилась, можно и познакомиться. Магистр некромантии и старший преподаватель Школы иных Алоис Ксержик.

Назвалась, сообщила точный возраст, ехидно добавив, что он уже дедушка.

Некромант сухо поздравил с рождением дочери и попросил подойти. Дальше меня ощупали, но каким-то особым образом, то есть не с похабными целями. Одна рука лежит на теле, другая скользит над ним. На вопрос зачем, мне коротко ответили: 'Слепок снимаю'.

Видя, что не понимаю, Ксержик пояснил:

— Фантом лишним не бывает. И, судя по всему, понадобится в деле. Ты ведь у священников побывала?

Кивнула и, вспомнив, добавила:

— Я вам ещё оплеуху должна.

— В таком случае, выбирай: оскорблённая дочерняя добродетель или нормальные отношения. Хотя за что тебе оскорбляться? Зеркало и то, что ты здесь, говорят о том, что впору бы меня поблагодарить за хорошие гены. Или за отсутствие дара дуешься? Так нафиг он тебе! Честное слово, магов в Златории хватает, пусть хоть одна обычная девка будет.

Скривилась за 'девку' — и получила шлепок пониже поясницы. В ответ попыталась ударить его по руке. Как бы не так! Реакция у папаши была отменная.

— А насчёт школы и некромантии — это серьёзно? — немного успокоившись, поинтересовалась я.

— Вполне. Сказать, есть ли в тебе что, не берусь, но кровь примесь имеет. Так что старайся, книжки читай — и на плохонького алхимика выучишься. Либо у нас по душе что-то придётся.

— Некромантия?

— Некромантия, ведьмовство, предсказания, метаморфозы, тёмная алхимия, — загибал пальцы Ксержик. — Есть ещё кое-что, но это для взрослых и сильных. Как второе образование. А теперь пошли: пятнадцать минут истекли.

Меня подхватили под руку и вытолкали в коридор.

Наложив на дверь какие-то чары, некромант обернулся ко мне:

— Точно ничего странного за собой не замечала? На кладбища не тянуло?

Угу, очень! Особенно в кошмарах. Я лес люблю, реки, озёра, поля, ту же библиотеку, а вовсе не надгробия и холмики. А уж после истории с вампиром и вовсе по дуге обхожу.

Папочка оказался любопытным. Пока спускались, успел вычислить мой рост, вес, отметить наличие сходства и выпытать предметы, которые лучше всего давались. Заметила, когда он думал, то крутил перстень на левой руке. Так вот, сейчас он вертел его постоянно.

Потом мне милостиво разрешили спросить его о чём-то. Я ограничилась вопросом о том, что его занесло когда-то в наши края, и что он намерен со мной делать.

— Что делать? Поглядим — увидим. Пока общаться. Немало, не находишь? А занесло… Так вампиры — по некромантской части. Да, — Ксержик подхватил меня под локоток, развернув в сторону стола, за которым собралась наша компания, — мы ещё одно не обговорили: обращения. Тебя, допустим, буду называть по имени и на 'ты', а тебе меня как?

— Теоретически вы мне отец…

— А практически в первый раз вижу. Ладно, можешь величать по имени. 'Выкать' или 'тыкать' решишь по обстоятельствам.

Вот так я и познакомилась со своим блудным папочкой. Своеобразный тип! Но хотя бы не надменный.

семейные разборки после завтрака плавно перетекли в серьёзные дела.

Собравшись в комнате магистра Лазавея обсуждали, отпускать ли меня на Площадь трёх измерений. Голоса разделись, Ксержик сохранял нейтралитет, мучая злосчастный перстень. Потом, когда споры утихли, взял слово. Он однозначно был против маскарада Осунты или Юлианны, но соглашался, что отпускать меня без защиты нельзя.

— Нужно узнать, что с Первосвященником, а этого Агния не сумеет. Отсутствие магии — одновременно её достоинство и недостаток. Так что вывод напрашивается сам собой: полог невидимости.

— Засекут, — покачал головой магистр Лазавей. — Если только не работать на тончайших стыках сущностей. Работа филигранная, а сил у меня, увы, недостаточно.