Чужая игра

Посреди комнаты в воздухе материализовалась пространственная конфигурация арктурианского кабинета Франсуа Бонне и расположение на ней сотрудников КОНОКОМа и самого инженера. Внимательно вглядевшись в изображение, повертев его и так и эдак, Сноу пришел к выводу, что даже если бы Бонне пытался целенаправленно отслеживать информацию на мониторе графоскопа, это ему не удалось бы: угол настолько острый, что картинка сливалась для него в сплошную радужную линию. А так ли уж выдали себя конокомовские горе-операторы?

Сноу опять просмотрел запись. Нет, не явно. Оператор, непосредственно работавший на графоскопе, неоднократно менял позу, трогал и крутил ручки, наклонялся к экрану, стараясь рассмотреть графики и цифры. Нет, однозначно сказать, что своим поведением он что-то подсказал Бонне, нельзя. Но шанс, пусть небольшой, что инженер по каким-то признакам догадался об этом, оставался. Ведь смог же он пройти тест повторно без сучка и задоринки!

С другой стороны, как ему объяснял Блумберг, оба вопроса, на которых слегка споткнулся Бонне, и еще несколько шероховатостей сами по себе ничего не значат. Просто ответы на них не легли в общую логику предыдущих. Сам по себе каждый вопрос теста почти ничего не значил. Вся эта психоделия работала только в комплексе.

Ричард надолго задумался, потом запросил в архиве видеоматериал прошлого собеседования с Бонне пятилетней давности. Файл почти сразу упал к нему на МИППС. Сноу включил воспроизведение. Ничего особенного он не увидел, как ни старался. Единственное, на что он обратил внимание, так это на то, что Франсуа Бонне выглядел чуть помоложе, что понятно, и что настроение у него, не в пример нынешнему, было хорошее: он даже пытался шутить с довольно хмурыми операторами и постоянно улыбался.

«Все – тупик! – обреченно подумал Сноу. – Ничего не остается, как только лететь в командировку на Арктур. Здесь, на Земле, похоже, мы больше ничего не нароем».

Агент хотел связаться с Айво, но, посмотрев на свой атомный «ролекс», махнул рукой и запросил бронь на ближайший рейс субпространственника до Арктура. Расстояние до звезды составляло 37 световых лет. Время в пути – чуть больше двух недель. День на разгон и нырок в подпространство, полет в подпространстве пятнадцать дней, выход и торможение еще один день. Корабль оснащен камерами анабиоза для пассажиров, то есть реально для него полет продлится всего несколько часов.

Парадокс субпространственных полетов, в отличие от субсветовых, подчинявшихся релятивистской теории Эйнштейна, заключался в том, что относительное время на корабле мало отличалось от времени, прошедшем в точках отправления и назначения. Если при полете со скоростью света, недели, проведенные астронавтами в корабле, растягивались на Земле на длинные годы, то при полете в подпространстве, наоборот, та же неделя составляла день-два в месте старта. Именно поэтому большинство пассажиров предпочитали во время межзвездных перелетов погружаться в анабиоз.

Через несколько секунд пришло подтверждение на забронированное место. Сноу подумал и заказал еще один билет – для Блумберга. Нечего тут сидеть, пускай оторвет свою задницу от Земли и слетает на Арктур – альфу Волопаса!

Определившись таким образом, он прошел в ванную комнату и встал под приятный ионно-дисперсный душ, который всегда действовал на него умиротворяюще.

Через десять минут он прошел к себе в спальню и с удовольствием растянулся на прохладной простыне. Посмотрев на часы, он приказал электронному мозгу дома, или Элму, как фамильярно он привык его называть, разбудить его в семь тридцать утра и глубоко заснул.

Глава 3

– Ну ты даешь! Хоть бы предупредил заранее, я уж не говорю о том, чтобы спросить, могу ли я сейчас лететь на Арктур! – обиженно выговорил Ричарду начальник научного отдела, едва появившись в кабинете специального агента.

– Не передергивай, Айво! Я только забронировал билет, больше никаких действий не предпринимал, а прямо с утра позвонил тебе.

– Все равно, – пробурчал Блумберг, – непорядок. Предупреждать надо.

– Хорошо, в следующий раз я тебе позвоню в четыре часа утра. Идет?

– Нет, не идет. В следующий раз будь любезен генерировать свои гениальные идеи в рабочее время, как это делают все нормальные люди.

– Хорошо, я постараюсь. Ну, так ты сможешь или нет?

Айво, сидевший у рабочего стола Ричарда, зачем-то одернул условно-белый халат весь в пятнах от химикалиев и пролитого кофе и ответил:

– Точно не знаю, надо посмотреть график.

– Ну, вот и посмотри. Рейс завтра в полдень. Кстати, ты не подумал, кто нам может помочь из твоих технарей? У тебя же есть толковые ребята?

– Ричи, у меня в отделе всего двадцать восемь человек, все толковые, но нет специалистов по строительству космоверфей!

– Плохо, что нет, нам бы помощь знающего человека не помешала.

– Попросим кого-нибудь помочь на месте. Я направлю депешу в наше отделение, – вздохнул Блумберг и встал. – Все, пошел. Надо дела заместителю передать и вещички собрать. Дон Кимуре ты, надеюсь, сам все доложишь.