Чужая игра для сиротки. Книга2

— И вы вернулись домой, — продолжаю вместо нее.

Дальнейшее можно попытаться предсказать.

Девчонка прибежала домой, рассказала все отцу, и стоящий за правду старик не мог снести такого издевательства. Официально, его любимая дочь была мертва. И пока он оплакивал Риванну, обезумевшая сука держала ее на цепи, словно собаку. Конечно, у графа было железное доказательство против герцогини — живая Риванна. Но после всех этих игр в «маски», разве он мог кому-то доверять? Поэтому граф выдвинул обвинения против королевской невесты, прекрасно зная, что Эвин это так просто не оставит, и пришлет того, чьему нюху доверяет.

Меня.

Чтобы я собственными глазами увидел живую Риванну.

— Как она выглядела, Риванна? — Я сильнее сжимаю ее уже почти холодные пальцы. Мн нужен ответ, чтобы подтвердить свою чертовски поганую догаку.

— Кто? — Она силится сглотнуть, но кровь вытекает из ее рта.

— Герцогиня Лу’На.

На мгновение пронзительно-синий взгляд Риванны проясняется, и я готов посмотреть, что сейчас перед ней стоит образ герцогини, потому что по телу несчастной проходят тяжёлые судороги предсмертной агонии.

— Как будто… я смотрелась в зеркало, — говорит на последнем вздохе, и ее взгляд медленно стекленеет.

Проклятье!

В последний раз я видел герцогини еще когда она была девчонкой.

Все это время по приказу Эвина она жила в изгнании в собственном замке, и когда явилась на отбор — все увидели лишь то, что увидели. Никто не станет сомневаться в том, что человек зачем-то подделывает свое лицо, прикидываясь кем-то другим.

Для всех людей Артании у Матильды Лу’На было прекрасное милое лицо невинной монашки-сироты, тогда как настоящая Лу’На в любой момент могла возникнуть, где угодно и никто бы не узнал ее.

Лучшего способа скрыться нельзя и придумать.

И пока Тиль сражалась за симпатию короля, все это время настоящая Матильда была рядом — открыто и смело, не боясь разоблачения, но уже как Риванна Ферфакс.

Она подстроила тот взрыв, чтобы избавиться от свой первой конкурентки, прекрасно зная, что в честной борьбе Тиль Веронику никогда не обойти. А когда затея не удалась, потому что именно Тиль смешала ей все планы, пришлось избавляться от «Риванны», чтобы похоронить все ниточки.

— Нет тела — нет дела, — бормочу себе под нос те самые слова, что сказал и в тот день, когда стоял над разлагающимся телом.

У нее был такой удивленный взгляд.

Кто это была? Какая-то служанка? Скорее всего убитая еще до того, как на нее нахлобучили «маску» Риванны и сбросили вниз башкой.

Но магия «масок» — мастерство Хаоса.

Только старшие демоны так искусно владеют иллюзией.

Только им доступны трансформации формы, голоса и тела.

Я до рези за веками прикрываю глаза.

Нет. Нет, этого не может быть…

Я же верил ему как себе.

Глава сорок восьмая: Сиротка

— Как хорошо, что ты, наконец, решила выбраться из замка! — счастливо заливается Примэль, и в который раз украдкой отодвигает занавеску экипажа, чтобы выглянуть в окно. — Жаль только, что день сегодня еще пасмурнее, чем твое настроение!

Она возвращается на свое место напротив и привычным уже жестом достает жестянку с леденцами. Я смотрю, как забрасывает в рот сразу парочку и пытаюсь заставить себя не думать о том, то в моем арсенале слов просто не хватило аргументов, чтобы избавиться от ее присутствия. Хотя, что можно противопоставить: «Первая фрейлина должна всегда быть рядом и оберегать жизнь будущей королевы Артании»?

Мысль о том, чтобы доверить ей свою жизнь, буквально разрывает меня на части, и мешает сосредоточиться на главном — разговоре с химером. Но чем больше я пытаюсь придумать подходящие и убедительные слова, тем больше меня тревожит совсем другая мысль — почему я решила, что химеру под силу справиться с магией браслета?

Он ведь просто делает красоту, а не кует всякие приспособления для отлова неверных женщин?

Я провожу пальцем по филигранному цветку поверх красивого украшения, задеваю ногтем алый как кровь камень и зачем-то поддеваю его, как будто пробую на прочность. С чего я решила, что химер сможет справиться с этой штукой? Когда именно в моей голове появился знак равенства между химером и решением моей главной проблемы на пути к бегству?

В памяти всплывает та ночь, когда об это казал Орви. Это ведь были его слова: «Химер знает все». Почему я так отчаянно ухватилась за них?

— Ты уже придумала, какое платье хочешь на свадьбу с Его Величеством? — отвлекает Примэль, и странная тревога, которая внезапно появилась в моей голове, растворяется в ее неприятном для моего слуха голосе. — Я подумала, может…

Она ёрзает на месте, распускает висящий у пояса расшитый серебром и шёлком бархатный мешочек, и достает оттуда пару смятых листов. Виновато разглаживает их и протягивает мне. Судя по одному рваному краю — Примэль вырвала их из книги.

— Прости, — она густо краснеет, — просто подумала, что тебе это может пригодится. Рисовать я совсем не умею — мой бедный отец уже отчаялся найти хороших учителей. Но это были очень старые и пыльные книги, вряд ли пропажу бросятся искать с собаками.