Чужая игра для Сиротки (СИ)

— Потеря вашего общества, герцогиня, — продолжает Эвин, — была бы невосполнимой утратой.

Девчонка Лу’На, заливаясь довольным румянцем, словно карамельный петушок на палочке, изображает королю реверанс, смущенно бормочет, что и так злоупотребила его обществом, благодарит за спасение — делаю мысленную зарубку узнать об этом поподробнее — и ускользает, нарочно идя так, чтобы расстояние между нами было максимально возможным.

Будь моя воля — я бы применил к ней парочку своих любимых, развязывающих язык «фокусов», потому что в этом королевстве, да и вообще на этой земле, я буду последним человеком, который поверит в ее искренность.

Даже если я так же готов дать ей сто баллов из десяти за безупречную актерскую игру.

Глава тридцать восьмая

— Ведь у этого всего есть какое-то разумное объяснение? — спрашиваю я, когда мы с Эвином уединяемся в малом трофейном зале, где уже растоплен камин и в кубки налито подогретое до идеальной температуры медовое вино со специями и пряностями.

— Ты о чем? — лениво переспрашивает Эвин, устраиваясь в кресле в своей излюбленной позе — заложив ногу на ногу и подперев кулаком щеку.

— Я о твоих успешных попытках очаровать дочь предателя.

Он делает глоток вина, и продолжает расслабленно улыбаться.

Он вообще слышал мой вопрос?

— Лошадь взбрыкнула, девица свалилась в колючий куст, я спас ее и решил, что не случится ничего страшного, если мы немного прокатимся, — наконец, говорит Эвин.

— Лошадь взбрыкнула, — повторяю за ним, мысленно прикладывая ладонь ко лбу, сокрушаясь над тем, какой, порой, короткой бывает наша мужская память. — Напомнить тебе, что эта мелкая бестия скакала верхом без седла, и если бы не тот счастливый случай — ты был бы как минимум одноглазым?

«А как максимум — мертвым», — добавляю про себя.

— Думаешь, я совсем дурак?

— Думаю, что в нашем плане точно не было пункта «корчить смертельно влюбленного».

Если бы мы с Эвином не пережили все то, что пережили, за одну эту фразу меня запросто ждала бы «роскошная» ночь в подвале, а может даже не одна. Но иногда, когда оба замарались по самые уши в том, о чем лучше не рассказывать потомкам, некоторые условности перестают иметь значение.

Как и некоторые формальности.

— Она могла запросто воткнуть в тебя что-нибудь, Эвин, — перестаю шутить.

— Ради богов, Рэйвен. Думаешь, я бы не справился с этой худышкой?

Не пигалицей, не предательницей, ни как-нибудь еще.

Худышкой.

— Эвин, ты же помнишь, что все это — часть игры, в которой ты — главный приз?

— Помню и собираюсь получить от нее хоть какое-то моральное удовольствие. — Он ленив потягивает вино, и глядя с прищуром на огонь, говорит: — Кстати, я пригласил Матильду на прогулку по озеру.

— За какие такие заслуги?

— Просто так. Король я или не король?

Час от часу не легче.

Мозгом я понимаю, что какими бы ни были наши с Эвином отношения — в основном, неуставными — некоторые вещи, даже если они мне не нравятся, нужно просто принять без комментариев и замечаний. Потому что непостоянство у королей в крови, как ни крути, и я лично был свидетелем тому, как Эвин лично снес голову одному генералу, который выиграл для него три сражения, но в четвертом отказался подчиняться приказам. Это было быстро и молниеносно, как гром среди ясного неба.

Так что, говоря по уму, мне бы нужно было заткнуться и сделать вид, что прогулка на лодке с дочерью предателя — это, в принципе, обычное дело.

Но стоит представить, что они там будут одни, посреди озера, и…

Может же случится что угодно.

— Я благодарен за твою заботу о сохранности моей шкуры и задницы, — словно бы слышит мои мысли Эвин, — но, Рэйвен, клянусь богами, я в состоянии справиться с мелкой пигалицей. Кроме того, она явно непохожа на злостную любительницу всаживать кинжалы в чьи-то глаза.

— Не думаю, что ее интересуют чьи-либо глаза кроме твоих, — отвечаю мрачно.

В голове просто картина, как живая: герцогиня в лодке, Эвин при своей фирменной улыбке, от которой бабы сами в койку укладываются, вечер, звезды, и эти долбанные не мрущие сверчки.

Сжимаю челюсть.

Это же очевидно.

— Она просто втирается к тебе в доверие, — озвучиваю мысль, которая наверняка не найдет нужного отклика.

Он, ожидаемо, закатывает глаза и дает понять, что самое время закрыть тему его свиданий

Я слишком хорошо знаю Эвина, чтобы не понимать, когда он просто флиртует, а когда увлечен всерьез.

В моей голове была пара вариантов развития событий, при которых Эвин мог заинтересоваться одной из конкурсанток. В конце концов, одну из них он официально уложит в койку, а парочку — не официально, на правах возможных фавориток. Но мне и в голову не могло прийти, что среди одиннадцати неплохих вариантов, он выберет двенадцатый — самый неподходящий.

Тот, на который у нас с ним совсем другие планы.

Кстати, о планах.

— Надеюсь, твое желание затащить герцогиню в постель, не отменят ее… участь?

Эвин молчит так долго, что мне начинает казаться — ответа я не услышу.

Но он все-таки есть, хоть и не такой конкретный, как бы мне хотелось.