Чужая игра для Сиротки

Я не успеваю придумать, улыбаться мне или хранить сдержанную серьезность, потому что слишком быстро поворачиваюсь и изображаю вежливый кивок.

— Герцогиня, это — графиня Ивлин Рашбур, чрезвычайный дипломатический посланник и важный болтик в системе государственной машины.

Графиня, явно нехотя, делает глубокий реверанс — я выше ее по статусу, моя родословная — выше, моя кровь — чище, и я могу утешиться хотя бы тем, что мне не придется заискивающе смотреть ей в глаза и вилять хвостиком, изображая послушного домашнего любимца.

В груди опять горячо, и я с паникой бросаю взгляд на руку, потому что кожа болит и покалывает, как будто сквозь нее снова прорезаются шипы и кости.

Ничего нет и я, растерявшись, позволяю себе вздох облегчения, который графиня почему-то принимает на свой счет.

— Герцогиня, вам не стоит так сильно переживать из-за меня, — хищно улыбается она, щупая взглядом буквально каждый шов и каждую пуговицу на моем наряде, — сегодня я здесь неофициально, и не буду интересоваться, каким образом герцог Лу’На смог найти контакты с самыми… одиозными личностями Летающих островов.

— Этот разговор определенно не к месту и не ко времени, — довольно сухо обрубает король, и я смотрю на него с благодарностью. — Графиня, мне кажется или бедолага Нокс уже заскучал без вашего прекрасного общества?

Я запрещаю себе даже смотреть в ту сторону, где — я чувствую это щекой — герцог уже несколько минут до неприличия пристально тычет в меня злым взглядом.

Его для меня больше не существует, а завтра, когда все уляжется, я найду способ написать герцогине, объясню ситуацию и, уверена, мы будем солидарны в том, чтобы вернуть герцогу каждый потраченный золотой.

Глава семидесятая

Герцог

Матильда несколько раз еле заметно дергает подбородком в мою сторону.

Ее с трудом сдерживаемое желание посмотреть на меня настолько очевидно, что позволяю себе удовольствие любоваться им почти пристально, в упор, не особо заботясь о том, как это будет выглядеть со стороны. В крайнем случае, если Эвин решит поинтересоваться причиной моего неусыпного внимания, напомню ему, что даже в красивых розовых шелках, Матильда Лу’На по-прежнему остается дочерью предателя короны. Которая, кстати говоря, еще и сама непонятно в чем замешана.

Эта мысль должна меня злить, но нет.

Если герцогиня и правда вляпалась во что-то, свила вокруг Эвина новый, достойным гниющего папаши заговор, это сразу снимет кучу вопросов. Например, совершенно точно, король не будет увиваться вокруг нее, как потерявший голову подросток.

И тогда у меня в руках будут все возможности.

Почему-то мысль о том, как эти белоснежные тонкие руки будут скованны тяжелыми цепями, а на шейке будет болтаться массивный ошейник, заставляет меня переступить с ноги на ногу и, от греха, снова шагнуть в тень.

На этот раз — окольными путями, в дальний заброшенный угол сада, где я люблю коротать время со стаканчиком можжевелового вина.

Но, увы, и здесь меня находят.

Хорошо, что только Эвин, а не Ив, потому что, видят боги, эта женщина всего за полчаса исчерпала весь отведенный на нее годовой запас моего терпения.

— Не боишься, что пока ты здесь, кто-то уведет твою ненаглядную красоту? — не могу не уколоть его почти дружеской шуткой.

Король присаживается на край каменных перил разваленной беседки, срывает какую-то соломинку их большого мраморного вазона и задумчиво сует ее в рот.

— Не знал бы я тебя так хорошо, — говорит с насмешкой, — решил бы, что ты ревнуешь.

Остается лишь поддержать его понимающей усмешкой с толикой иронии.

И молить богов, которые обычно глухи к просьбам старого грешника, чтобы дали мне терпения не изойти на желчь.

Потому что, видят Всевышние, я действительно ревную.

И едва ли готов размышлять над природой этой ревности.

Точно не когда Эвин явно собирается с силами, чтобы выдать очередную свою блестящую идею.

Надеюсь, это будет касаться моей «невесты», потому что чем скорее Ив исчезнет из поля моего зрения, тем лучше. Я слишком стар, чтобы тратить нервы и время на неподходящих женщин, в особенности, когда мысль об Матильде в цепях так… лихорадочно волнует.

— Я хочу, чтобы ты ускорился. — Эвин переходит на жесткий тон правителя Артании.

И так я понимаю, что это будет не разговор двух друзей, но беседа хозяина будущей Великой Империи и его верного цепного пса.

— В чем именно вы желаете получить максимально возможный результат, Ваше Величество? — перестаю изображать просто Рэйвена, и вспоминаю, что даже если с меня содрать кожу, я все равно буду инквизитором и карающей справедливостью всех врагов Артании.

— Разберись с заговором, если такой действительно существует. — Эвин прищуривается, перекатывает соломинку в другой уголок рта.

— Если…? — подвешиваю сам собой напрашивающийся вопрос.

— Просто избавь меня нет неведения, Нокс, — отмахивается Его Величество. — Я дал тебе Ивлин — пользуйся ею по своему усмотрению, но вытяни все, что получится. И что не получится — тоже. Я хочу быть абсолютно уверен, что Матильда чиста и все эти… странности, — он морщит лоб, — никак с ней не связаны.