Чужая игра для Сиротки

Примэль быстро отворачивается, стоит Риванне поднять на нее взгляд.

Железные стружки.

Это, кажется, аспект Металум.

Даже я, совсем серая и, кажется, единственная в этих стенах, кто знает об аспекта меньше всех, знаю, что Металум совершенно точно нельзя использовать для приготовления лечебных настоек.

Даже странно, что он вообще оказался среди всего набора, потому что этот Аспект используют для создания пушечных ядер.

Но, пока я думаю обо всем этом, Риванна успевает вылить содержимое своей колбы в маленькую склянку, наспех залить ее сургучом и… сжать в кулаке.

Она наклоняется, делает вид, что поправляет чулок, и выпускает склянку из рук. Прямо на пол. Встает. Поправляет передник, нарочно глядя куда-то в сторону, чтобы одновременно метким пинком башмака отправить склянку с жидкостью прямиком к соседнему столу.

За которым увлеченно «колдует» Фаворитка.

Жидкость в маленьком пузырьке начинает стремительно темнеть — я даже вижу за стеклом крохотные разряды молнии внутри темно-серого облака.

Это точно никакая не аптекарская вода!

Примэль, которая видела то же, что и я, начинает пятиться к стене.

У меня есть лишь мгновение, чтобы сделать выбор.

Даже если он будет стоить мне… много чего.

Я в два прыжка оказываюсь около стола Вероники Мор, не думая о последствиях, локтем отпихиваю ее куда-то в сторону, падаю на колени, пытаясь схватить проклятую бутылочку. Она как назло вываливается из пальцев, но лишь потому, что раскалена, словно уголь из жаркой печи.

Когда, наконец, хватаю его, ладонь невыносимо жжет.

Кто-то начинает вопить, что я помешалась.

Мне все равно.

Я успеваю замахнуться и швырнуть бутылку в самый дальний конец лаборатории, туда, сейчас спасительно пусто.

Оглушающий взрыв накрывает нас с головой.

А вместе с ним — осколки падающего сверху потолка.

Я едва успеваю отползти в сторону, под навес из рухнувшего стола, когда на то место, где мгновение назад была моя нога, падает огромный скол потолка. От одной мысли, во что бы под таким весом превратились мои кости, начинает ныть все тело. Я прикрываю голову руками, потому что куски потолка продолжают падать, хоть теперь реже и приправленные пылью и песком.

В горле и носу першит.

Дышать так тяжело, что приходиться постараться и оторвать кусок юбки, чтобы хоть как-то прикрыть лицо.

Плачущий, надеюсь, все живы?

Если бы эта бомба взорвалась под ногами Фаворитки, ее не собрали бы по кускам даже с увеличительными стеклами!

Проходит еще долгих несколько мгновений, прежде чем внезапную звенящую после взрыва тишину нарушает не менее оглушительный женский вопль.

Потом быстрые шаги, мужская брань, возмущенные женские крики.

Я кое-как пытаюсь выбраться из своего укрытия, но это получается сделать лишь если выползать на четвереньках, одновременно придерживая громадную дыру в юбке, чтобы мои ноги в испачканных чулках не стали достоянием всех мужских взглядов.

— Матильда! — Чьи-то сильные руки подхватывают меня под подмышки, ставят на ноги.

Это Орви — я с облегчением узнаю его голос и позволяю себе минутную слабость прижаться к его плечу, потому что именно сейчас, когда становится понятно, что никто не пострадал, мне хочется, наконец, разреветься от страха.

 И я почти готова это сделать, наплевав на последствия и тот факт, что прямо сейчас я, герцогиня Лу’На, рыдаю в объятиях просто лейтенанта Королевской гвардии. В конце концов, имею я равно закатить самую обыкновенную женскую истерику?!

Но стоит сморщить нос и пустить первую слезу, как в мой расшатанный душевный покой вторгается резкий окрик:

— Хаос вас задери, юная леди, почему всякий раз там, где находится ваше очаровательное мягкое место, постоянно что-то происходит?!

Я резко отодвигаюсь от Орви, буквально силой воли заставляю слезу вернуться обратно под веко и, как могу, задираю нос. Даже в ободранном платье и с грязью в волосах, я все равно одна из самых богатых невест Артании, и одна из самых титулованных женщин здесь!

Не будет проклятому герцогу удовольствия видеть меня плачущей и слабой!

Глава пятьдесят вторая

Герцог

Я бы оторвал пацану руки просто за то, что он притрагивался к ней.

А потом я бы открутил ей голову, потому что сил моих больше нет видеть это зареванной кислое личико, даже если мелкая дрянь пытается прятать его за маской напускного спокойствия.

А после всего этого, кажется, собрал бы то, что от нее осталось и уволок куда-то туда, где смог бы разобрать до самой маленькой части, лишь бы понять, что же в ней такого, из-за чего демоны в моей крови уже который день воют от голода.

Но все мои кровожадные планы гаснут, стоит подойти ближе и увидеть, как она дрожит.

Кусает губы, задирает нос и всеми силами храбрится, как будто ничего не случилось, но трясется от страха как осиновый лист.

— Вы в порядке, Матильда? — словно со стороны слышу свой непозволительно встревоженный голос.

Мне бы радоваться, что даже без моего участия судьба, кажется, сама решила свести со свету первую соперницу короля, а хочется рвать и метать, потому что… случись что-то иначе — и мне бы пришлось доставать из-под завалов ее бездыханное тело.