Чужая игра

Через пару минут, когда микроавтобус вернулся на свое укромное местечко у цветущего палисадника одного из немногих маленьких, двухэтажных домиков на улице, полковник, преодолевая собственную растерянность, желание немедленно броситься к телефону или оказаться вдруг, неожиданно, за тысячи верст отсюда, спросил:

– Так и что же теперь?

– Теперь, теперь… – грубовато передразнил полковника незнакомец. – Теперь вы хоть чуток поняли, в игры с какими силами пытались ввязаться. Но только – поздно уже. И ввязались, и засветились в этих чужих играх по самое «не балуйся».

«Мы же ничего не знали, – вертелась в голове офицера Департамента глупая, совсем детская отговорка. – Мы ничего не ведали, да и сейчас мало что понимаем, даже не знаем – правда ли там, в глубинах космоса, шел бой или это просто обыкновенное, хоть и редкое природное явление, которым умело воспользовался наш «объект».

– Включи-ка свет, – попросил командным голосом неизвестный водителя, а после исполнения своего немудреного распоряжения продолжил: – Безвыходных положений не бывает, но иной раз так складывается ситуация, что возможен только один выход.

Быстрым, но вовсе не смутившим окончательно успокоившихся охранников и шофера-боевика движением незваный гость достал из бокового кармана пиджака маленькую сероватую пирамидку и, разместив её на ладони, протянул к сидящим в креслах безопасникам, разведчику и интуиту. Пирамидка оказалась миниатюрным, металлическим, ну, или выкрашенным «под металл», метрономом с четкими, черными черточками поперек грани с маятником.

– Смотрите на него, – негромко и неожиданно мягко посоветовал незнакомец. – Это не гипноз, не внушение, это обыкновенная, только чуточку сложная техника искривления реальности. Никто не уснет, никто не забудет о том, что произошло. Все будет не так, как было. Вот только тебе, ведьмак, я бы не позавидовал…

Качнулась стрелка маятника… «тук-тук-тук-тук»… начал отбивать кем-то давно заданный ритм метроном… все чаще, чаще… быстрее, быстрее… постепенно сливаясь в малопонятный, чуть гудящий звук… и последним, что смог запомнить Феликс, была расплывчатая, невнятная улыбка на будто в камне вырубленном лице незваного в этот мир гостя…

Во внутреннем кармане пиджака сперва завибрировал, задрожал массивный корпус телефонного аппарата, а следом донеслась приглушенная, кем-то и почему-то названная классической, трель звонка. Крепкая, мужская рука автоматически нырнула в карман, чуть задержалась, извлекая оттуда черный параллелепипед с блеклыми салатовыми цифрами вызывающего номера на маленьком, едва разглядеть, экранчике, притулившемся под солидным, в треть ладони, динамиком.

Нажав кнопку соединения, мужчина приложил трубку к уху, бросив повисшее в воздухе, короткое: «Алло!», и только после этого с легким недоумением огляделся. Как обычно, рестарт был ошеломляюще внезапным, больше похожим на резкое и очень знакомое ощущение пробуждения после затянувшейся не на один день пьянки, чем на некое, как утверждали ничего не понимающие псевдоспециалисты, перемещение между Искажениями Подлинного Мира для вероятностной оценки развития текущих событий в будущем. Впрочем, сейчас мужчине было не до околонаучных философствований и даже не до оценки собственных ощущений – в первые же мгновения рестарта надо было успеть сообразить – где он, кто он и почему именно здесь?

Псевдопутешественник по времени и иным мирам неторопливо, но старательно огляделся. Он стоял возле старинного, обветшалого, но явно жилого дома, одного из многих похожих своей непохожестью друг на друга особняков в узком, сбегающем круто вниз переулке. Рядом, тактично отодвинувшись на шаг, маячил какой-то молодой мужчина в пестром, зелено-сине-белом пиджаке и черных брюках. А вниз по переулку уходила девушка – невысокая, стройненькая, с короткой стрижкой явно крашенных рыжевато-медных волос, одетая в открытые туфельки на высокой шпильке, короткую серо-синюю юбку и блекло-желтую узкую блузку…

7

В наступающих сумерках город, казалось, окутала сиреневая, едва заметная дымка, сглаживая угловатые очертания и старинных готических построек и новомодных параллелепипедных домов, сближая их под единым, простым и понятным наименованием – жилища для людей. Передвигающиеся по городским магистралям или застрявшие в вечной пробке центральных, узких улиц автомобилисты давно уже подмигивали друг другу и оранжевыми сигналами поворотников, и яркими, обжигающими глаза, галогенными всплесками фар.

Проха, нагруженный парой тяжеленных пакетов с объемными, темного стекла бутылками вина, приостановился, опустил на землю свой приятно позвякивающий груз, заправил за пояс брюк выбившуюся рубашку и потянул, было, из кармана сигареты.

– Утомился? – заботливо поинтересовалась Марго, ставшая рядом и невольно загораживающая и без того слабый свет далеких бульварных фонарей.

– Не очень, но перекурить надо, – признался Проха.