Чужая кассета

Вика опасалась немножко, что Костя вспомнит тот давний разговор, и вначале чувствовала себя скованно, но Костя не смотрел на нее.

— А эта девчонка откуда? — спросил он у Маши, кивая на высокую длинноногую девицу, что разговаривала сейчас с Игорем.

— Это не про тебя! — хозяйственно ответила Маша и потом объяснила: — Ее Игорь в какой-то спецшколе откопал. У нее предки знаешь какие? Она даже в Англии два года жила…

— Клево устроилась… — согласился Костя и принялся рассматривать других девиц.

— Что с тобой? — Маша внимательно посмотрела на Вику.

— Ничего… — стараясь не выдать своего волнения, отвечала Вика. — Жарко очень…

— Чего-то рано тебе жарко стало… — насмешливо сказала Маша Суворова. — Еще и не танцевала, а уже вся красная!

— Жарко… — повторила Вика.

И вот начались танцы, и Маша, схватив Угарова за руку, потащила его на середину комнаты, а Вика осталась одна. Ее пригласил танцевать какой-то незнакомый парень, но Вика отрицательно покачала головой — Игорь все еще стоял возле магнитофона.

Игорь пригласил на танец высокую девушку из спецшколы.

Вика покраснела еще сильнее и принялась теребить шнурки своей голубой кофточки.

Этого занятия ей хватило до конца танца.

Когда музыка на мгновение стихла и все остановились, Вика окликнула Игоря.

— Скучаешь? — весело спросил он, не отходя от высокой девушки. — А ты попрыгай!

— Я не скучаю… — ответила Вика, но из динамиков снова рванулась музыка, сминая ее слова.

— Чего ты стоишь как неприкаянная? — поинтересовалась Маша Суворова. Она по-прежнему танцевала с Костей Угаровым.

— Так… — ответила Вика и услышала, как, уже отодвинувшись от нее. Костя сказал довольно громко, обращаясь к Маше: «Ну что ты пристаешь к ней? Ты что, не видишь — она же закомплексованная вся!

Маша Суворова засмеялась в ответ, и Вика почувствовала, как все внутри нее сжалось. Как тогда, когда после болезни она первый раз пришла в класс.

— Игорь! — крикнула Вика, и Игорь обернулся к ней, улыбаясь. Улыбался он не Вике, а этой высокой девушке, с которой сейчас танцевал.

— Не скучай! — крикнул он. — Сейчас все вместе танцевать будем, ты тоже попрыгаешь!

И он снова отвернулся к своей девушке.

Опустив голову, Вика выбралась в коридор и, торопливо накинув на плечи пальто, выскочила на пропахшую кошками лестницу. Уже сбегая вниз, она слышала, как хлопнула наверху дверь и на лестничную площадку кто-то вышел.

— Что это она? — раздался голос Игоря.

— Да ну ее! — отвечал Игорю голос Маши Суворовой. — Она же закомплексованная вся. У нее от этих комплексов даже ресницы повыпадали!

И тогда и случилось непоправимое! Игорь громко засмеялся. Снова раздались шаги, дверь еще раз хлопнула — на лестнице стало тихо. Заплакав, Вика выбежала в глухой колодец двора, где громко плакала чья-то кошка.

Вика не помнила, как выбралась она из этого двора, не помнила, как бродила по пустому парку, где среди черных деревьев летали черные голуби. Остался в памяти только самозабвенный гипсовый бегун, расталкивающий грудью моросящий дождик. Вика запомнила лицо бегуна. Так же, как этот бегун, она пыталась и не смогла прорваться сквозь пелену отчуждения…

«Я не такая… — подумала она. — Не такая, как все… Совсем, совсем не такая…»

И заплакала.

Вика плакала и дома, когда, оттолкнув лежащий на диване магнитофон, уткнулась лицом в подушку.

Было уже темно, когда в комнату заглянула мать.

— Вика! — позвала она.

— Уйди! — отвечала Вика. — Я устала! Не трогайте никто меня!

— Доченька… — Мать тяжело вздохнула. — Тебя к телефону зовут, доченька…

Звонила Ирка.

— Мне пленки нужны! — сказала она. — Ты не можешь их принести?

Вика чуть замешкалась с ответом.

— Понимаешь… — проговорила она. — Ну вот так, понимаешь, получилось… Ну, в общем, они сейчас не у меня…

— Ты их Игорю дала?

— Ну, почему Игорю…

— Вы что, поссорились?

— Да нет! Ничего мы не ссорились!

— Поссорились… — уверенно, но нисколько не торжествуя, а скорее уж даже с грустью проговорила Ирка. — Мне Машка сейчас звонила. Она рассказала, что вы поссорились и ты убежала со дня рождения…

— Пускай она больше врет, твоя Суворова! — яростно перебила ее Вика. Она сама удивилась своей ярости, но остановиться уже не могла. — И кассеты твои не у Игоря! Отдам я их тебе!

— Мне все равно, у кого они… — скучно сказала Ирка. — Только мне самой эти кассеты отдавать надо. Поняла?

В трубке раздались гудки, но Вика все еще держала трубку в руках, как будто все еще можно было исправить. Вика сама не понимала, зачем она обманула Ирку, а главное — не знала, что теперь делать.

Нет, не кассеты беспокоили ее. Игорь, конечно же, завтра притащит кассеты, так что не в них дело. Просто ужасно, что ей снова придется разговаривать с Игорем, и это после того безжалостного смеха, который она услышала на лестнице…

Но Игорь не пришел в воскресенье, хотя Ирка снова звонила и требовала назад кассеты. А в понедельник Вика встретила Игоря на улице, но Игорь лишь кивнул ей издалека и сразу свернул в переулок.

Ирка, словно знала об этой странной встрече, позвонила, как только Вика вошла в квартиру.

— Забрала кассеты? — спросила она.

— Забрала… — соврала Вика.

— Я приду сейчас.