Чужая кожа

– Ты о нем думаешь? Ну, скажи честно! – накануне отъезда Ксюха засиделась у меня допоздна. Мы пили водку, много говорили и даже плакали. Причем никто из нас не знал, почему. Мне было стыдно ей лгать – от этого у меня разрывалось сердце, но я прекрасно понимала, что вступаю на слишком скользкую тропу. С такими людьми, как Сафин следует соблюдать максимальную осторожность. И если я хочу вернуться домой, если не хочу, чтобы где-то в темной подворотне мне перерезали горло, следует поменьше чесать языком. Я ни секунды не сомневалась в том, что Вирг Сафин именно так и сделает. Для меня какая-то особенная, арктическая безжалостность с легкостью читалась в его глазах.

– О ком я должна думать? – притворилась идиоткой (собственно, почему притворилась?).

– О Сафине, конечно. Жалеешь, что ничего не вышло тогда?

Я пожала плечами. А что я должна была сказать? Ксюху не просто было сбить с темы – Вирг Сафин нравился ей точно так же, как и мне.

– У Сафина вид извращенца.

– Брось! У него вид героя-любовника.

– Ага, такого героя, который в самый патетический момент заедет тебе кулаком в нос.

Рассмеявшись, я представила себе эту замечательную картину – Ксюха рассмеялась тоже. Я же продолжала хохотать до слез.

– А я все-таки рада, что у тебя с ним ничего не получилось, – сказала Ксюха, – такой мужчина явно не для нас.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась я.

– Он не такой, как мы. Он с другой планеты. Инопланетянин. Ты же слышала, что инопланетяне живут среди нас. Так вот: он – инопланетянин. Это он. Человек, не имеющий ни сердца, ни совести, ни элементарного представления о простых, понятных нам человеческих чувствах. И это не его вина, просто он не такой, как все. Женщина, которая будет с ним, всегда будет несчастной.

Я налила себе и Ксюхе еще водки. За это следовало выпить. За мою поездку в бездну неизвестности, в чужой город, к жестокому и злобному зверю.

– А все равно хорошо, что у вас ничего не вышло, – не унималась Ксюха, – что он стал бы с тобой делать? Ты же его старше!

– Не намного… – возразила я.

– Ой, только вот мне не надо! Виргу 34, а тебе, между прочим, уже стукнуло 38. Ты старше его ровно на четыре года. Что он стал бы делать с тобой? С ним всегда девчонки до 20 – лет 17-ти.

Ксюха ударила меня по больному месту. Я сама просыпалась от этого в холодном поту по ночам. Мне – 38. Сафину – 34. Я старше его ровно на четыре года. Толстая деревенская старуха с разницей в четыре года. Вселенский кошмар. Четыре – это число несчастья.

– Ведь всем известно, что четыре – это число несчастья, – повторила мою мысль Ксюха, – к тому же, Вирг Сафин – Скорпион. Нет ничего хуже мужчины-Скорпиона, это все знают. Но самое отвратительное, что и ты – Скорпион! А что будут делать вместе два Скорпиона? Вы друг друга просто поубиваете. У вас день рождения даже почти совпадает.

– Неправда. У меня 13 ноября, а у Вирга Сафина – 8-го.

– Но все равно – оба дня рождения в ноябре. А это плохая примета. Два Скорпиона не могут быть вместе. Хорошо, что ты никогда это не поймешь.

А может, и правда не пойму как истинный Скорпион, – подумала я.

– Интересно, кто Вирг Сафин по национальности? – задумалась Ксюха, – и как его зовут по-настоящему. Вирг – это же не имя. Жаль, что в интернете ни о национальности, ни об имени ничего нет.

– Половец, – сказала я, – когда-то была такая национальность. Древняя, как мир. И если от этой национальности хоть что-то осталось, то это – Вирг Сафин. Он – половец. Иначе просто никак.

Мне хотелось плакать после визита Ксюхи. Я открыла окно и высунулась до пояса. Холодный воздух сразу же вонзил в мою кожу тысячи раскаленных иголок, и я заплакала.

Квартира казалась слишком пустой. Было решено, что сын останется с мамой, а я запру квартиру и отдам маме ключи. Мы попрощаемся возле дома. Потом – все.

Я плакала, когда зазвонил телефон.

– Мара, ты собралась? – сказал Сафин.

– Как ты меня назвал? – удивилась я.

– Я буду называть тебя Мара. Потому что ты – мое привидение. Тайное в готическом замке, – Сафин усмехнулся, а я не знала, что и думать, – не волнуйся, все будет хорошо. Мой водитель встретит тебя в аэропорту.

– А как я тебя буду называть?

– Ну, не знаю. Сама придумаешь. Если захочешь, то мой господин, – Сафин снова усмехнулся, а у меня от этого смеха пошли мурашки по коже. Куда я еду? К кому?

Обед в самолете подали через час полета. Я поела, хотя у меня не было аппетита. Все было красиво запаковано в коробочки, покрытые блестящей фольгой.

Покончив с обедом и несколько секунд посмотрев в иллюминатор (ничего, кроме гряды белоснежных облаков), я открыла альбом Сафина.

С первой же страницы на меня смотрело удивительно красивое девичье лицо. Это была совсем молодая девушка лет 14–16. Я никогда не видела такой одухотворенной красоты. Было очень сложно представить, что это лицо не нарисовано кистью художника, а лицо реального, живого человека, снятое на фотокамеру. Странно было представить, что человек может обладать такой красотой.