Чужая кожа

Меня, и правда, несли трое охранников в форме галереи, завернутую в какое-то цветное покрывало, как в кулек. Один держал за плечи, другой – за талию, третий – за ноги. Несли, как на субботниках когда-то таскали бревно. Кадр получился четким. Мои длинные волосы волочились по земле, лицо было открыто – его хорошо было видно. Несмотря на то, что глаза были закрыты, узнать меня можно было легко.

– Зачем ты это фотографировал? – я нахмурилась. Ситуацию я совершенно не понимала, но она показалась мне тревожной.

– Я журналист. Фотограф. Работаю в интернет-издании (он назвал газету). На вечеринку открытия я попал потому, что мы очень интересуемся Сафиным, ищем про него все, что только возможно. Ты не поверишь, как мало о нем известно! Никто не знает практически ничего. Когда начался пожар и паника, я выскочил сюда, на задний двор, посчитав, что раз окна горящего туалета выходят сюда, то можно будет заснять кое-что интересное. И, как видишь, не ошибся. Я, кстати, так и не опубликовал эту фотографию.

– Почему?

– Не знаю, кто ты. Ты не из светской тусовки – это точно. И ты не дочка олигарха. Твоя дорогая одежда смотрелась на тебе, как с чужого плеча.

– Меня пригласили знакомые. Я была с ними, а потом решила выйти в туалет. Дальше… не знаю, что произошло.

– Скорее всего, ты наглоталась дыма и потеряла сознание до приезда пожарных. Тебя нашел местный персонал.

– Почему был пожар?

– Неисправная проводка. В галерее недавно делали ремонт и что-то не так подсоединили. Проводка и вспыхнула. В туалете был самый центр. А где ты очнулась?

– Я? В своей квартире… Но я ничего не помню. Я не помню, как оказалась там.

– Ну, это просто. Тебя вытащили местные охранники, они же вкололи тебе снотворное, чтобы ты отрубилась и ничего не помнила, а потом не предъявляла претензий к заведению. Если бы ты сейчас, к примеру, начала возбухать и подавать в суд, в твоей крови нашли бы следы снотворного, а это наркотик. Сказали бы, что ты кололась в туалете наркотиками, да еще и попытались бы списать пожар на тебя. Все так делают.

– Я не понимаю. Если пожар был чем-то бытовым, обычное возгорание проводки, то почему галерея закрыта? И где выставка Сафина?

– Ты что, не знала, что выставка будет всего два дня? У Сафина все выставки по два-три дня, поэтому такой ажиотаж. Время уже прошло, выставку убрали, а в галерее просто выходной, сегодня же понедельник. Кстати, туалет пострадал совсем не сильно – я потом был, когда пожарные уехали. Снимал.

– Что же ты делаешь здесь, если все в порядке?

– А ты? – задал встречный вопрос. Я рассмеялась. Вопрос был не в бровь, а в глаз. Я то как раз не верила, что в пожаре все чисто, но ничего не собиралась ему говорить.

– Слушай, ты все-таки журналист, знаешь все об этой тусовке. Можно тебя спросить? Как настоящее имя Вирга Сафина? Откуда он родом? Как добился такой славы?

– Ой, ты задаешь такие сложные вопросы… Не знаю, что тебе и сказать. Начну с того, что никто не знает его настоящего имени. Вирг Сафин – это псевдоним. Свое настоящее имя он никогда не произносит, и не дай Бог его об этом спросить! Я знаю людей, которые пытались это выяснить, так Сафин испортил им всю карьеру. Никто также не знает, откуда он родом, приехал в Киев или родился здесь, из какой он семьи, живы ли его родители, есть ли у него родственники. Об этом он не говорил никогда – ни разу никто еще его не поймал. Что касается славы… Славу принесла необычность его фотографий. Знаешь, никто так и не понял, как он добился такой техники. Многие пытались разгадать. Есть одно интересное мнение… Оно кажется мне наиболее правильным. Некоторые специалисты считают, что перед съемкой он покрывает чем-то объектив камеры, чем-то специальным – затягивает пленкой, тканью или наносит специальный химический состав. Короче, использует какое-то вещество, которым он покрывает (или наносит сверху) объектив, оно и дает такое искажение, а также зернистость и расплывчатость, от которой фотографии его превращаются в какое-то чудо. Никто не знает, что это такое. Никто никогда не видел его аппаратуру для съемок и не знает, что он с ней делает. Съемки он проводит как все фотографы: устанавливает свет – это подтверждают все его модели. Но вот что он делает с аппаратурой до момента съемки, этого не знает никто. Но что-то делает, это точно. Я знаю людей, готовых заплатить за разгадку не один миллион. В его дом вламывались и шпионов нанимали, но ничего не вышло. Никто так и не узнал его секрет. А то, что секрет есть, нет никаких сомнений.

– А я слышала, что его фотографии предсказывают судьбу.

– Так и есть. Именно поэтому и предсказывают. Из-за своей необычности. Из-за секрета.

– У него есть семья – в смысле, жена, дети?