Чужая кровь

Майор уже много раз слышал, что Старший брат Сатаны еще в молодости, на «зоне», на протяжении нескольких лет брал уроки ножевого боя у какого-то старика-уголовника. И в конце концов намного превзошел своего учителя. Настолько превзошел, что тот не желал больше с ним драться. После этого Старший брат Сатаны везде искал себе учителей ножевого боя в надежде, что они смогут показать ему что-то новое.

Но жизнь каждого нового учителя заканчивалась тогда, когда он начинал проводить с учеником схватку на боевых ножах. Эмир Омахан убивал учителя, разочаровавшись в нем. Когда очень хочется жить, в руках неизвестно откуда появляется неведомая сила. Казалось бы, что проще – ударить ножом другого человека, таким же ножом вооруженного. Все кажется возможным и реальным. И майор полиции сжал рукоятку ножа, сделанную из спрессованных поперечных полосок бересты.

Майор полиции очень хотел жить. И даже больше, чем раньше, когда о возможной смерти и не думалось. Но другой возможности выжить у него не было. Нужно было драться! Нужно было победить, чтобы жить…

Он внутренне себя подбодрил и согласился на схватку, сразу забыв, что Старший брат Сатаны считается непобедимым в ножевом бою. Непобедимых тоже иногда убивают! Откуда-то выплыла некогда прочитанная мысль, что лучшего в мире фехтовальщика не сможет победить второй по силе фехтовальщик мира. Но новичок, впервые взявший в руки шпагу, способен на нелепый удар или укол, который как раз за счет своей нелепости и может оказаться для лучшего фехтовальщика мира роковым.

Эмир Омахан готовился неторопливо, несуетливо, так же важно, как до этого вышагивал к площади. Он аккуратно снял с головы тюрбан с павлиньим пером, бережно передал в руки гази, погладил рукой свою аккуратно выбритую голову, снял и бросил под ноги другому гази бронежилет, который тот сразу же с уважением поднял и стряхнул с него дорожную пыль.

Повинуясь взмаху руки эмира, моджахеды расступились, образовав неплотный круг. За их спинами стояли притихшие местные жители. Их по приказу Омахана выгнали из домов, даже не позволив тушить пожар, и под стволами автоматов заставили стоять на площади. Это делалось специально, чтобы люди потом рассказывали другим о благородстве и непобедимости Омахана.

Старший брат Сатаны хорошо знал человеческую психологию, знал ее еще по своему уголовному прошлому, когда часто использовал различные психологические приемы и понимал, что будут говорить о нем люди. И еще он сильно увлекался эзотерикой, которая однозначно утверждала, что, если о человеке говорят окружающие, что он великий, он в действительности становится великим. По мысли самого Старшего брата Сатаны, он сделал прекрасную карьеру, превратившись из простого уголовника, даже не авторитета, в известного человека, эмира Омахана. Это было несравненно больше, чем то, на что он рассчитывал в молодости.

Бойцы встали друг против друга.

– Тебе сколько лет, майор? – спросил эмир, посмеиваясь почти добродушно.

– Тридцать три, – ответил мент.

– Значит, почти ровесники. По крайней мере, одно поколение. Я всего на три года старше. А годы на «зоне», они у всех по-разному проходят. Кто-то там быстро стареет, кто-то, наоборот, молодеет. Я вот там помолодел. И сейчас считаю себя моложе тебя. Во мне нет твоей солидности. Я проще живу…

Эмир лукавил. Он всегда стремился выглядеть солидно. Особенно перед своими моджахедами. И любил власть, наверное, еще больше, чем этот майор. Жизнь в горах не вырабатывает в человеке склонность к накопительству жира. И Омахан был жилистым и жестким как внешне, так и внутренне. А майор был по своей конституции человеком худощавым. Таким образом, оба противника были внешне слегка схожи. Разве что мент был на полголовы выше и имел более длинные руки. Но неизвестно еще, чьи руки были сильнее. При этом в ножевом бою все решает даже не сила, а быстрота, и не столько быстрота удара, хотя это тоже важный фактор, сколько быстрота соображения и умение как можно быстрее воплотить в жизнь свои решения. То есть то, что называется реакцией.

– Правила классические, – заявил эмир, который сам здесь правила и устанавливал. – Знаком с классическими правилами ножевого боя?

При этом эмир знал, что общепринятых правил не существует.

– Никогда этим не интересовался, – честно ответил майор.

– И зря. Потому полицию у нас и режут, как свиней, – эмир умышленно допустил самое обидное для мусульманина сравнение, – что они ничему учиться не хотят. Только и умеют, что пьяных бить и взятки брать…

– Я ни разу в жизни не брал взятку, – твердо сказал майор, и было видно, что говорит он честно. – Я боролся со взяточниками, в том числе и в рядах полиции.

– Это хорошо, майор. Это хорошо… Считай, что ты достойно жизнь прожил и умрешь тоже достойно.

– А если не умру? – Майор хотел еще раз услышать подтверждение, что он останется жить, если убьет эмира. – Или меня все равно убьют?