Чужая кровь

…Усай Джамшеру не поверил. Услышав про прыжок в течение Попрыгуньи, старейшина презрительно скривился и, перебив покрасневшего от возмущения парня, хмыкнул:

– Скажи лучше правду! Мол, потерял меч. Уронил со скалы или просто забыл где-то. Что небылицы-то рассказывать? Арбалет, стреляющий в пять раз дальше, чем обычный. Латы под зеленой одеждой. Плавание по реке ночью… Ты что, решил заделаться в барды?

– Я послал к перевалу двух молодых охотников! – нахмурившись, подал голос Барс. – Они вернутся и расскажут…

– О чем? – хохотнул Усай. – Ты слушал сына невнимательно. Если верить в его бредни, то шестеро воинов НЕ дошли до Трех Волков. Они погнались за этим щенком, и должны были продолжить движение от верховий Попрыгуньи. Так что парни не найдут ничего… Знаешь, даже Изгой Донн не терял своего меча…

Сравнение с единственным человеком, изгнанным из Клана за трусость за всю историю существования деревни, заставило Джамшера покрыться пятнами:

– Я не лгу!

– Я верю своему сыну! – угрюмо набычившись, зарычал Снежный Барс.

– Понимаю. В этом предложении главное слово – «своему». Забери у него меч. Не позорься… Кстати, щенок, я слышал, что ты преподнес Малые Дары Майке Огненной Гриве? Зря. Дочь моего брата никогда не выйдет за лжеца. Я СКАЗАЛ.

Кинув на сына безумный взгляд, отец сжал правую руку в кулак, и, изо всех сил ударив им в ладонь другой руки, прошипел:

– Усай Горькая Весть! Ты оскорбил моего сына. Я требую Права Крови! Любой из твоих сыновей может заменить тебя в поединке – ты немощен, но твой язык мчится впереди твоих мыслей, старик…

– Сначала найдите мне следы этих ваших чужих… – презрительно усмехнулся старик. – А уж потом думай, стоит ли требовать или лучше скрыться с глаз Клана от такого позора…

– Идем, Заря! – выбив плечом дверь, рявкнул Снежный Барс. – Эй, Сохатый! Ты идешь с нами.

– Сходи, сынок! – рассмеялся вдогонку Усай. – Расскажешь потом, где посеял меч этот лживый щенок и как наш вождь среагирует на Правду…

…Сохатый, старший сын Усая, двигался по тропе, ведущей к течению Попрыгуньи вслед за отцом. Воин, который прошел с Барсом не один военный поход, был мрачен, как никогда – по его мнению, Горькая Весть сошел с ума: обвинять кого-то во лжи, не проверив его слова, мог разве что выживший из ума старик, уверовавший в свою непогрешимость. Кроме того, воин понимал, что в случае подтверждения слов Утренней Зари выходить на поединок со Снежным Барсом предстояло именно ему. А шансов убить Первого Клинка Клана у него было не больше, чем безлунной ночью спуститься с вершины Белого Господина. Поэтому всю дорогу до места, откуда Джамшер прыгнул в реку, он практически молчал…

– Ну, что скажешь, воин? – поднимая с камней обломок окровавленного меча, торжествующе поинтересовался Снежный Барс. – Мой сын не испугался шестерых воинов и бился с ними, как подобает мужчине, не так ли? Кстати, вон там, если мне не врут глаза, лежит отрубленная рука! – склонившись над тесниной, добавил он через пару мгновений.

– Ну-ка, сынок, слазай туда… Постой! Веревку скину…

Спуститься по влажной от водяной взвеси, поднимающейся от бьющейся в теснине Попрыгуньи, скале без страховки было невозможно – Джамшер понял это задолго до того, как, скользя по веревке, добрался до каменного уступа, на котором блестела странным металлическим браслетом скрюченная, разбухшая от влаги конечность. Брезгливо завернув ее в прихваченный для этого кусок полотна, парень привязал веревку к поясу и взмахнул рукой. Две пары сильных рук тут же потащили его вверх по скале.

– Твой сын – настоящий воин! – утерев с ли– ца выступивший пот, буркнул Сохатый, когда Утренняя Заря бросил перед ним свой трофей. – Я не знаю, хватило бы у меня смелости прыгнуть отсюда вниз. Высоко, узко, сплошные камни…

– А проплыть по течению до того места, где он выбрался из воды, да еще ночью? – гордо посмотрев на Джамшера, поинтересовался Барс.

– Я потерял сознание… – напомнил ему парень.

– Если бы тебя оглушило где-нибудь тут, дотуда бы доплыл только твой труп. Так что помолчи… Ладно, надо посмотреть, в какую сторону они пошли отсюда, и возвращаться в деревню – темнеет…

– У них на руках – раненый… Вряд ли они пойдут дальше… – задумчиво пробормотал Сохатый. – Хотя кто их знает… Ладно, Утренняя Заря, бери руку, обломок меча и вперед…

…Заплаканная Майке выскочила из-за избы Когтя Орла и, не обращая внимания на вытянувшиеся лица идущих сзади отца и Сохатого, бросилась мне на грудь:

– Усай сказал, что я не могу выйти за лжеца и что тебя лишили Имени!!

– Горькая Весть поторопился… – прорычал Снежный Барс. – Мой сын не сказал ни слова лжи, девочка. Так что можешь им гордиться. А вот прыгать в объятия тому, от кого не приняла даже Больших Даров, не стоит – такие, как твой дядя, могут неправильно понять…

– А мне все равно… – прижимаясь щекой к щеке растерянного от такой нежности парня, воскликнула девушка. – Я уже обещала ему, что приму. И приняла бы в любом случае. Даже если бы он оказался лжецом…