Чужая лебединая песня

– А теперь вы! – Федор вручил девушке деталь принтера.

Она повторила движения, добавив к ним чисто женской пластики и кокетства.

– Что здесь происходит? – Резкий женский голос прозвучал словно выстрел в «Garry’s Mod».

Обернувшись, Федор увидел высокую статную женщину в черном брючном костюме.

– Снежана Сергеевна… – Руки у девушки опустились, и не поймай Федор картридж, тот наверняка спикировал бы ей под ноги.

– Мы реанимируем принтер, – ответил он, вставляя деталь на место, и скомандовал застывшей девушке: – Попробуйте еще раз.

Она повиновалась с ловкостью слона, удивительной для такого стройного тела. Долго возила по столу мышкой. Наконец, принтер зажурчал и выплюнул листы бумаги.

– Что и требовалось доказать, – сказал Федор. А потом, откинув привычную дурашливость, он обратился к хозяйке офиса, которая с кривой ухмылкой стояла на пороге своего кабинета, по-наполеоновски скрестив руки на груди. – Извините, пожалуйста, Снежана Сергеевна (тут она одобрительно кивнула, видно, понравилось, что Федор назвал ее по имени-отчеству), я мог бы с вами поговорить?

– По какому вопросу?

– По вопросу Алисы Лопуховой.

Краем глаза Федор заметил, как сверкнули глаза девушки из приемной, которую он только что обучал танцам с картриджем.

– И что же вас интересует? – По лицу Снежаны Сергеевны промелькнула тень раздражения. И все-таки она не уходила. Казалось бы, проще простого закрыть перед носом докучливого визитера дверь, и вся недолга. Но она продолжала стоять на пороге.

– Мне нужно найти ее.

– Для чего, позвольте поинтересоваться?

– Чтобы отдать ей этот телефон. – Федор вынул из кармана серебристую коробочку.

– Можете оставить его Кате. Если Алиса появится… повторяю, если появится. – Глаза Снежаны Сергеевны уперлись в девушку, и та смущенно отвела взгляд. – Катя ей передаст. Да, Катя?

Катя что-то невыразительно промямлила.

– А теперь, Катя, проводи гостя.

Федор положил телефон на стол.

– Я знаю, что она работает у вас. Она мне сама сказала.

– Работала, молодой человек. Ра-бо-та-ла. Вам понятно, что это значит? А сейчас уже не работает. Уехала.

– Куда?

– А куда они все уезжают? Домой, конечно.

Тут Катя подошла к двери, открыла ее и, сопровождая слова соответствующим жестом, произнесла:

– Прошу.

Что-то странное прозвучало в этом коротком слове, да и взгляд Кати явно что-то хотел сказать. Но как тут скажешь, если рядом стоит черная фурия, по нелепой случайности носящая имя Снежана. Если она и напоминала снег, то где-нибудь в районе глобальной экологической катастрофы.

«Миссию можно считать проваленной», – думал Федор, покидая негостеприимный офис «Настоящих леди». И все-таки рациональное зерно в словах женщины в черном имелось. Нужно попробовать съездить к Алисе домой, может, она действительно вернулась туда, чтобы в окружении родных и близких произвести на свет нового жителя планеты Земля.

Убедившись, что посетитель ушел и возвращаться не собирается, Снежана Сергеевна взяла оставленный им телефон и проследовала в свой кабинет.

– Держи, растеряша, – сказала она, положив телефон на колени ожидавшей ее на небольшом кожаном диванчике Алисе. – Что это за юноша бледный со взором горящим?

– Вот нехотя с ума свела, – отозвалась Алиса тоном грибоедовской Софьи.

– Прекрати ломать комедию. – Снежана Сергеевна с недовольным видом села за стол, сложив пальцы в замок.

Опаловый кабошон ее перстня полыхнул недобрым красным огнем. Ее начинала раздражать эта девица. Ну, почему все они поначалу такие хорошие, ловят каждое ее слово, буквально в рот заглядывают, но стоит лишь немного опериться, и начинают наглеть. С Алисой, по-хорошему, давно пора расстаться. Но уж очень она талантлива, слишком толстый слой паюсной икры на бутерброде жизни Снежаны Сергеевны.

– Орлов хочет ехать только с тобой. Платит по самому высокому тарифу.

– Ну, разумеется.

Алиса снова вспомнила Прагу. Карлов мост, отблески света на черной воде, звезды…

Как там звали этого святого? Она не помнила его имя. Вообще почти ничего не помнила после той ночи в отеле, куда привел ее мужчина, встреченный на мосту над речкой Чертовкой. Тот самый, которого она сначала приняла за полицейского, потом за экскурсовода. Затем, видя, как практически стелется перед ним ночной портье в гостинице, Алиса заподозрила, что ее спутник является собственником этого заведения или очень близким родственником.

– Кто ты? – спросила она, когда он в очередной раз опроверг ее догадку.

– Таких, как я, здесь, в Чехии, называют сладеками, – улыбнулся он.

«Ага, все вы сладеки, – подумала она тогда. – Все, кроме Лешки».

При воспоминании о Лешке желудок скрутило в узел, к горлу подступила тошнота.