Чужая любовь

- Зоренке два годика было, когда Люба родилась. Зоечка вся в Петину маму пошла. Такая же красавица, ты её копия, а какая умница и помощника, а как сестру любила. Было, младшую ребятишки не принимают в игру, и Зоечка отказывается. С отцом твоим, Сергеем, они ещё в школе дружить начали, всё за ручку ходили, в кино, в школу. Люба прибежит: «Мам, скажи, чтоб Зойка меня с собой в кино взяла». Ну, я и говорю Зое, а она добрая душа, всюду с собой её брала. С Сергеем вместе в область поехали в сельхозакадемию поступать. Зоечка поступила, а Сергей в совхоз вернулся, мы тогда в деревне жили. А весной его в армию призвали. Зоренка было приедет на каникулы, чтобы куда-то сходила, нет, всё его ждала, каждый день письма строчила. Любка окончила школу, не давались ей науки, как только не билась, ночь учит, а выше тройки никак. Зое  раз прочитать - на пять рассказать. Райцентр мы её отвели учиться на швею-мотористку. Сергей из армии пришёл, в райцентр уехал, как они там с Любой и сладили, не знаю. Приехала она к его родителям, а он не в какую, трубит, раз было и то по пьянке, от тоски по Зоечке. Лёшку на себя записал, но жить или жениться  не стал, как мы его не стращали. К Зореньке в область уехал, грехи отмаливать. Зоя плакала, ради Любы отказывала ему, да Петя сказал: «Выходи, Зося, любит парень, ошибся раз, с мужиками бывает, не смотри на сестру, не срастётся у них ничего». Свадьбу они там себе сыграли, с друзьями, чтобы Любе душу не травить. Потом Зоренька, тебя, куколку нашу родила. Маленькую, крошечную тебя привезли, когда в отпуск приехали, но и тогда было видно, что красавицей вырастишь. Жаркое было лето, пошли девки на речку искупнуться, а я с Лёшкой, да с тобой дома в няньках осталась. Бежит  Любка, кричит, что Зоечка утонула, Сергей бегом к речке, за ним другие мужики. Вытащили, не стало моей Зореньки. Тебе и годика не было, тяжело мужику с грудным ребёнком, предлагали нам тебя оставить, так он ни в какую. И сошёлся с Любой, чтобы самому легче было, да чтобы мачехи у тебя не было, всё таки родная тётка. Не могла я больше на ту речку смотреть. Переехали мы, потом и сватов переманили. Вот, Катюш, всё ты знаешь».

Девушка ещё долго перебирала фотографии из альбома. Пётр Иванович присел рядом на диван, как маленькую погладил по голове: «Не плачь, Катюша, не надо внученька».

- Дедунь, а почему бабушка гадалок не любит?

- Давно это было, цыганка нагадала, что–то страшное про дочек. Что именно, бабка так никому и не сказала.

На следующее день Екатерина навестила родителей отца, отказалась от их попыток денежной помощи. Вечером пошла к отцу на работу, чтобы по пути домой поговорить наедине, расспросить о матери.

Разговор с отцом оставил тяжелый осадок в её душе. Екатерине было его жалко, она винила себя, ведь  ради неё он жил более двадцати лет с нелюбимой женщиной. В постели вместо теперешней жены, он представлял свою Зосеньку, и Любовь Петровна пользовалась чужой любовью, ласками,  предназначенными другой женщине. Любовь Петровна сразу заметила изменение во внешнем облике Екатерины.

- Хорошую ты себе шубку купила, я такую за всю жизнь не примерила, хотя всю жизнь на тебя работала. Чем в меха наряжаться, о брате вспомнила, может ему есть нечего,- начала вычитывать непослушную дочь,  бывшая в неведении происходящего Любовь Петровна.

- Люба, заканчивай нытьё. Алексею больше денег не давай, пусть возвращается домой. На работу я его здесь устрою. Парню в марте двадцать шесть будет.

Рано утром Катя с отцом вместе вышли из дома, он провожал её на автобус. Под ногами хрустел серый снег.

- Зря ты, пап, ради меня жил с мамой Любой, если не любил её.  Может с другой женщиной ты мог быть счастливым, да и мне хуже не было. Жалко, что нельзя вернуться в прошлое, но, пап, послушай, можно стартовать и сейчас и изменить свой финиш. Я хочу видеть тебя счастливым.

Выехав пораньше, первым рейсом Кате не хотелось оставаться в квартире с сестрой её матери. Теперь она поняла, как погибла её мать, и кто её убил, так же понимала, что если она  и обвинит тётю Любу и даже если та и признается в содеянном зле, кому от этого стало легче. Это признание убьёт родителей матери.

Стараясь, лишний раз не волновать Сергея Александровича, она не могла поделиться с ним своими переживаниями.  Катя дорожила тем, что получила и получала от него. Здесь её любили, не упрекали, заботились, чтобы ему было тепло рядом с ней, старались накормить домашним. Здесь, в его доме, она чувствовала себя нужной ему и понимала, что её такая жизнь полностью зависит от него, старалась, как могла беречь его.