Чужая маска

– Ася, а может, она не очень сумасшедшая? – с надеждой спросил Коротков. – Может быть, с ней все-таки можно как-то договориться?

– Юрочка, милый, ну что ты говоришь! Ей Параскевич после смерти является. О каком психическом здоровье тут можно рассуждать?

– Да, верно, – покачал он головой. – Если является, тогда, конечно, кранты. На ее слова полагаться никак нельзя.

– Зато, Юрасик, у нашей Исиченко есть совершенно замечательные родственники, а еще у нее есть коллекция антиквариата и живописи. Она у нас богатая наследница, к тому же сама бездетная. Чуешь?

– Чую! – обрадованно вскочил Коротков. – Даришь?

– А то. Беги скорей, садись за стол и работай, чтобы в половине первого у нас было что предъявить Колобку.

До половины первого оставалось еще пятьдесят минут. Настя надеялась, что этого времени хватит на подготовку отчета, за который им не придется краснеть перед начальником.

* * *

Наталья Досюкова на выборы не ходила. Ей это даже в голову не пришло. Она была абсолютно равнодушна к политике, и единственное, что ее интересовало, это чтобы к власти снова не вернулись коммунисты, которые у всех все отнимут и опять устроят уравниловку. Ей совсем не хотелось, чтобы у нее отнимали то, что досталось ей с таким трудом. Да что там с трудом – с грехом. С огромным, которому нет прощения.

В воскресенье она спала долго и сладко, не нужно было никуда бежать, никому звонить. Проснувшись, побродила по огромной квартире, в которой прожила пять лет – четыре года с Евгением и год одна после того, как его арестовали, – и в которой знала каждую вещь, каждую складку на шторах, каждую щербинку на полу. Она до сих пор не могла привыкнуть к мысли, что теперь она – хозяйка этой квартиры, а также трехэтажного дома в ближнем Подмосковье. За год, прошедший после ареста Жени, она ни разу не привела сюда мужчину, просто не до того было. Теперь можно начинать думать о том, как жить дальше.

Наталья плотно позавтракала, с удовольствием съела гавайскую овощную смесь с шампиньонами и банановый йогурт, выпила кофе и уже собралась было одеваться, чтобы ехать на встречу с Виктором Федоровичем, когда зазвонил телефон.

– Натулик? – услышала она игривый мужской голос и невольно поморщилась. – Как дела? Чем занимаешься?

– Ничем особенным, – сдержанно ответила она. – А у тебя как дела?

– Более или менее. Ты меня совсем забыла, детка? Нехорошо.

– Нет, я тебя помню, Вадим. Особенно хорошо помню, как ты не дал мне денег, когда мне нужен был хороший адвокат для Жени.

– Да брось ты! – засмеялся Вадим. – Я же не сумасшедший, чтобы собственными руками разрушать свое счастье. Женька всегда был моим соперником, а я, если ты помнишь, все четыре года пытался увести тебя. И вот наконец такой шанс – Женьку арестовывают за убийство! Ты свободна! Зачем же я буду помогать тебе с адвокатом для него? Чем больше срок он получит, тем для меня лучше.

– Ты подонок! – вырвалось у Натальи.

– Ну-ну, не горячись, ты же понимаешь, что я шучу. Натулик, у меня в тот момент не было денег, это правда. Я же нищий по сравнению с Женькой, для меня даже сто тысяч деревянных – и то сумма, а ты просила десять тысяч долларов. Но то, что я тебя люблю по-прежнему, это не шутка. Давай встретимся, а?

– Ты в своем уме, Вадик? – сказала она уже намного мягче. – Ты же знаешь, мы с Женей поженились.

– Ну и что? Эка невидаль, поженились. Я и сам женат. Речь же не об этом.

– А о чем?

– О том, как хорошо нам с тобой было. Ты вспомни, Натулик, вспомни. И для того, чтобы нам с тобой снова стало хорошо, брачное свидетельство вовсе не нужно. Так я приеду?

Наталья на минуту представила себе, что произойдет, если Вадим приедет. Ей действительно было безумно хорошо с ним, это правда. Он был превосходным любовником, как раз в ее вкусе, да и мужик он красивый, глаз радуется, глядя на него. Все четыре года, что она прожила с Женей, она тайком бегала трахаться с Вадимом, потому что была здоровой молодой женщиной с хорошим сексуальным аппетитом, а слабый и скучный в постели, к тому же некрасивый Евгений Досюков не мог дать ей того, чего ей хотелось и без чего она не могла (или не хотела?) обходиться. Если не считать журналиста Джеральда, то после ареста Досюкова она ни разу ничего себе не позволила. А организм требовал… И сейчас, слушая раздававшийся в телефонной трубке голос любовника, Наталья понимала, что требования эти стали весьма и весьма настойчивыми. Удовлетворение сексуального голода в компании Вадима было беспроблемным и надежным вариантом, не нужно думать о том, подойдет ли ей партнер, заранее было известно, что подойдет. Не нужно говорить слова, потому что между ними давно все ясно. Можно вообще ни о чем не беспокоиться.

– Приезжай, – решительно сказала она.

– Когда? Прямо сейчас?

– Нет, мне нужно уехать по делам. Давай часов в пять. Сможешь?

– О чем речь, Натулик! Для тебя я всегда свободен, имей это в виду. Когда контрольный звонок?

– В четыре. Я к этому времени уже вернусь.

– Заметано. В четыре звоню и, если ничего непредвиденного не происходит, в пять буду у тебя.