Чужая месть

— Только коль уж поддались жадности, так можно было и головой хоть чуток подумать. Я ведь сюда от самого Пекина не сам добирался. В порту остались агенты Особой канцелярии. Так что если во Владивосток «Бекас» придет без меня, все вы дружной компанией отправитесь кто на каторгу, а кто и на виселицу.

Так, пошло бурление. И кстати, я не ошибся — вперед честной компании вышел именно красномордый матрос.

— Ваше благородие, о каком таком предательстве вы говорите? Не знаем мы ничего!

— А теперь знаете. Подробности можете выспросить вон у вашего боцмана, который на пару с капитаном хотели продать меня цинцам, вместо того чтобы выполнить приказ посла и доставить на родину. А подобные действия в отношении полицейского видока в чине титулярного советника закончиться могут, как я уже говорил, либо каторгой, либо виселицей. И выбирать будете не вы.

Ну что же, похоже, сработал я не хуже матроса Железняка. Большевики-революционеры у меня всегда вызывали лишь глухое раздражение, но нужно отдать им должное, агитировать эти ребята умели. Особенно матросиков, так что не зря я смотрел тот фильм.

Матросы уже обступили боцмана, и было видно, что надумай он качать права — получил бы в физиономию, и не раз.

Не надумал. Умный, чертяка. Начал что-то объяснять. Но вряд ли сможет переагитировать матросов, среди которых забитых крестьян нет по определению. Тем более что волшебные слова «каторга» и «виселица» уже были произнесены.

Пусть сами доходят, а мы вернемся к капитану:

— Когда можете покинуть порт? — строго спросил я, спрятав один револьвер в кобуру, а второй удерживая стволом вниз.

— Но мы только разгрузились. Ждем разрешения на погрузку.

— Я не об этом спросил. И не вздумайте мне врать, не делайте свое положение еще хуже.

— Можем уйти прямо сейчас, только нужно предупредить портовые службы, что мы выходим в море. Хватит сигнальных флажков.

— Значит, отправляемся прямо сейчас, а я, как вы и предложили, пойду отдохну с дороги. Кстати, видите вот это? — Мило улыбнувшись капитану, я сунул руку в сумку и показал ему заднюю часть ракеты-фейерверка с куцым фитилем. — Здесь три фунта энергетической взрывчатки. Фитиль горит пять секунд, и если надумаете дурить, мы все вместе, дружно пойдем на дно, как «Варяг».

Только сказав это, я вспомнил, что легендарный крейсер еще не успел утонуть, а может, в этой реальности его вообще не построили.

— Какой «Варяг»? — ошалело спросил капитан.

— Отважный, — устало ответил я и пошел к лестнице. — Не дурите, Савелий Петрович. Все не так плохо, как кажется, но может стать намного хуже.

Внизу меня встретил Леонард, свирепо зыркающий на замершего матроса.

Вместе мы направились туда, где оставили Елизара. С колен он встал, но дисциплинированно не покидал указанного места.

— Ну что, голубчик, веди куда вел.

Пассажирская каюта выглядела довольно уютно. Или мне так кажется после всего, что пришлось пережить?

Запершись изнутри, я облегченно выдохнул и как подрубленный упал на койку. Только там меня начало трясти от отходника. Это был даже не цирк, а дурдом какой-то. Сам до сих пор не верю, что мой блеф сработал. Но это не значит, что можно расслабиться.

Минут через десять корпус корабля тронула легкая вибрация, и я ощутил, что мы двигаемся, точнее, плывем, а еще точнее — идем в открытое море. Или все же океан?

Где-то с полчаса я напряженно прислушивался к тому, что происходило за иллюминатором, и напряженно ждал — не пошлют ли за нами вдогонку военный корабль, но все обошлось. Судя по всему, начальство порта не было замазано в делишках Ихея и взятку капитану предлагали частным порядком, а весть о смерти кузена императора сюда еще не дошла.

Побеспокоили нас уже в сумерках. В дверь каюты постучали. Я вскочил с койки и приготовил револьвер.

Кикимору мне в тещи! Даже сам начал верить, что эта железка может стрелять.

— Силыч, глянь, кого там принесло. Если их больше одного, начинай вопить, а я начну палить куда ни попадя, — сказал я достаточно громко, чтобы было слышно в коридоре.

Приоткрыв дверь, я уперся в нее плечом, оставляя небольшую щель для кота. Леонард выскользнул в коридор и тут же спокойно вернулся. Значит, визитер явился в одиночку.

Открыв дверь, я без особого удивления увидел красномордого гуляку с подносом в руках.

— Ваше благородие, тут кок передал вам отужинать. И еще обчество просило передать, что мы и знать не знали о кознях капитана с боцманом.

— Верю, братец, верю. — Отобрав у матроса поднос, я без лишних слов вновь запер дверь.

— Ну что, Силыч, рискнем?

В глазах кота отразились сомнения, но они явно недотягивали по силе до его желания пожрать. Пирожки сердобольного старика уже давно покинули наши организмы, и от их калорий не осталось и следа.

Понимая, что подопытной мышью работать все равно ему, Леонард запрыгнул на стол и приступил к еде, причем с таким энтузиазмом, что пришлось оттаскивать его от миски с кашей. Подождав еще полчаса, я без малейшей брезгливости доел за котом и выпил кофе из большой кружки, который тоже предварительно попробовал мой хвостатый дегустатор.