Стараясь его не потревожить, Лорелей выскользнула из его рук и подошла к выходу из пещеры. Было еще темно, но дождь прекратился. Луна висела в небе золотистым шаром. Звезды рассыпались, как новогодние огоньки на полночном покрывале. На горизонте темнели Заколдованные горы, словно изготовились для внезапного нападения. Лорелей передернуло.
Она повернулась к Джеку и, подавив крик, бросилась к нему.
— Господи, ты испугала меня до полусмерти. Я не слышал, как ты встала. — Он обнял ее и погладил по спине.
Она уткнулась ему в грудь.
— Я не могла спать.
— У меня есть отличное средство от бессонницы.
Услышав веселые нотки в его голосе, Лорелей подняла голову и укоризненно посмотрела на него.
— Джек Сторм, у тебя одностороннее мышление.
— Только в отношении тебя.
У Лорелей забилось сердце. Она смотрела на великолепные, широкие плечи, крепкую грудь, живот, твердый, как стиральная доска, полоску темных волос, сбегающих вниз...
— На этот раз, — прошептал он, укладывая ее в центр одеяла, служившего им кроватью, — на этот раз торопиться не будем.
Джек осторожно целовал ее, а умные руки, лаская, спускались ниже, по животу, к курчавым волоскам, дальше, и палец стал медленно и осторожно гладить чувствительный бутон в центре. Лорелей вскрикнула, чувства нахлынули на нее, как дождь в горах. Он продолжал сладкую пытку, и она уже рыдала, сотрясаемая волнами наслаждения.
— Черт тебя побери, Джек, войди в меня.
Глаза на загорелом лице были безумно синими.
— Рано. Я еще не кончил первую часть.
Лорелей почувствовала прикосновение щетины усов, потом его рот, тело ее затрепетало. Она за волосы подтащила к себе его голову, перекатила его на спину и стала проделывать над ним ту же пытку, которую он устроил ей.
— Г-где ты этому научилась? — на выдохе спросил он.
— У тебя, — улыбнулась она.
— Больше не могу, — доложил он, приподнял ее и водрузил на себя, соединившись с ней самым элементарным и древним способом.
Когда Джек наконец раскрыл глаза, солнце уже вставало. Он посмотрел на спящую рядом женщину, его пронизало желание, и он отбросил одеяло. Если они еще минуту пролежат рядом, ей не придется спать. А ей это необходимо.
Стараясь не разбудить ее, он встал, снял с камней одежду, которую Лорелей развесила просушить, оделся и помассировал плечи.
Под золотыми лучами солнца горы сверкали как драгоценные камни. По изогнутому краю обрыва перед пещерой больше не мчался устрашающий поток. Головоломное предгорье каньона напоминало серо-зеленые волны спокойного моря.
Джек подумал о потерянном рюкзаке и карте. Теперь их уже не найти. Он подумал о Лорелей — никакие сокровища не сравнятся с тем, что он снова обрел ее любовь.
Но какое будущее их ждет? Он надеялся на шахту. Что он может дать ей теперь? В раздражении он отбросил эти мысли. Лучше подумать, как отсюда выбраться. Разглядывая каньон, Джек остановился взглядом на том, что можно было принять за старую военную дорогу, по которой некогда волокли орудия. На ум пришла подсказка Голландца.
Джека словно что-то толкнуло. Золотая шахта находится где-то здесь.
Лорелей раскладывала на одеяле остатки продуктов. Она подняла на него глаза.
— Что случилось?
— Кажется, я знаю, где находится шахта Голландца. — Джек поцеловал ее в раскрывшийся рот.
— Где?
— Или в нашей пещере, или где-то рядом. Все прибаутки Голландца указывают на это место.
Джек быстро повторил ей свои догадки, вывел из пещеры и показал военную дорогу.
— Джек, но это же будут долгие поиски. Может, лучше вернуться в лагерь, а потом прийти, запасясь продовольствием?
— У нас нет времени. Я не уверен даже, сумеем ли мы снова найти это место.
Не бойся, мы уйдем задолго до темноты. Но сначала поищем шахту. — Он посмотрел ей в глаза. — Я люблю тебя. И хочу, чтобы мы всю жизнь были вместе. Но без этих сокровищ мне нечего тебе дать.
— Мне ничего не нужно.
— Я хочу жениться на тебе, иметь детей. Но я должен дать тебе нечто большее, чем любовь и обещания.
— Мне нужна только любовь. У меня есть работа.