Чужая невеста

Обряд с лентами шел в общем списке четвертым. К этому моменту все уже успели сытно поесть, вдоволь посмеяться и теперь с веселым интересом ожидали поцелуев жениха и невесты. Вот только не друг с другом, как это принято у нас, а с теми, кого выберет жребий. Смысл такой странной традиции Янина объяснила мне еще за столом, сказав, что, мол, в первый день до оглашения помолвки молодых как бы проверяют на прочность, давая им повод лишний раз убедиться в правильности своего выбора.

Странный обычай. Для меня. Лэфири же не видели в нем ничего предосудительного. А я… а что я? Встала и, чуть покачиваясь от долгого сидения и действия вина, направилась к низкому столику, на котором были разложены белые и синие ленты. Первые — для меня, вторые — для Таша, облаченного в того же цвета наряд. Что ж, принято целоваться — буду целоваться! Тем более третий поцелуй все равно достанется жениху.

Но стоило мне приблизиться к предметам жеребьевки, как случилось следующее: в правое ухо зашипел невидимый Лааш, недвусмысленно намекая на то, что брать надо крайнюю справа ленту. И ладно бы только он! Слева, рекламируя третью ленту с загнутым уголком, не менее настойчиво пыхтел тот незнакомый элементаль, перед которым я разыгрывала дурочку в "примерочной". А я стояла и не знала, что делать. Ведь если послушаюсь подсказок, кое-кто окончательно уверится, что я меченная. С другой стороны, в том, что духи "болеют" за своих напарников нордов, сомнений не было, и… мне хотелось выбрать именно их. Вернее, хотелось на законных основаниях поцеловать-таки недотрогу "медведя", а заодно выяснить, чей элементаль устраивал мне тесты.

Ситуацию спасла Кахиндра, чей приятный голосок присоединился к хору моих незримых искусителей. Первым делом водяной дух недовольно заявила:

— Что вы к девочке пристали, только воздух вокруг нее колышете и сквозняк создаете. Она же все равно вас не слышит!

На что Лааш, поддержав игру, парировал:

— Ну и пусть не слышит. Зато на уровне подсознания что-то, может, и отложится, — после чего продолжил активно продвигать мне вышеупомянутую ленту.

Кахиндра же, хмыкнув, принялась, перебивая его, предлагать мне то один, то другой лоскут белой ткани, при этом еще и называя имена, которые были написаны с обратной стороны. Как будто это что-то мне говорило!

Слушая хаос чужих советов, которые по идее слышать не должна была, я решила разыграть сцену сложного и вдумчивого выбора. Чуть наклонилась, провела рукой над столом, потянулась к ленте, что лежала посередине, нахмурилась, сделала вид, что передумала и, отдернув ладонь, начала снова водить ею над нестройным рядом белых "змеек". По другую сторону низкого столика в задумчивости застыл и Таш.

Народ, обступивший нас полукругом, с интересом наблюдал за "мучениями" будущих молодоженов и изредка отпускал веселые комментарии. Жених с жребием справился быстрее и вскоре огласил имена тех, кому должен был по воле случая подарить свой поцелуй. Одна лэфа оказалась вивьерой, вторая амантой. И таман ее, не выказав и намека на ревность, с улыбкой подтолкнул свою любовницу к моему будущему мужу. Я, к слову, тоже отреагировала на все это вполне спокойно, если не сказать равнодушно.

Сама же, поиграв еще с минуту в "нелегкий выбор", подняла со стола те ленты, которые планировала взять изначально и, перевернув их, зачитала имена. Вышло вроде бы вполне естественно, и если кто-то потом скажет, что я действовала по наводке, буду делать удивленные глаза и отнекиваться.

То, что Лааш ратовал за Йена, было ясно. Но понимание того, что вредный элементаль, донимавший меня днем, — напарник Керр-сая, слегка напугало и нехило так насторожило. По всему выходило, что темноволосый норд не успокоился за неделю всеобщих разбирательств и по-прежнему пытается найти во мне хоть какие-нибудь изъяны. А это было опасно. Поэтому на заместителя Грэм-риля, который вышел из толпы под одобрительные выкрики своих соратников, я смотрела, как на потенциального врага. Он же откровенно скалился, наслаждаясь ситуацией.

— Ну что, ж, выбор сделан, участники озвучены! — сказал Керр-сай, перенимая эстафету "тамады" у молоденького норда-певца, который так же проводил и большую часть развлекательной программы, время от времени привлекая к себе на помощь кого-нибудь из собравшихся. — Начнем целовальный обряд?

Народ одобрительно загалдел, кто-то из мужчин притащил скамейку, и вивьера, на которую пал жребий, тут же забралась на нее. Эту девушку с клеймом на левом ухе я раньше не видела. Короткие пепельные кудряшки обрамляли ее миловидное личико, а ярко подведенные глаза блестели то ли от веселья, то ли от принятого на грудь алкоголя. Кокетливо поведя плечами, лэфа поправила прическу и, призывно улыбаясь, поманила к себе пальчиком моего жениха.

Наблюдать за всем этим было… странно. И, несмотря на напряжение, которое я испытывала после собственного выбора, неприятное чувство ревности все же заворочалось во мне, пробуждая собственнические инстинкты. Мой ведь жених… мой! А какая-то швабра кудрявая к нему холеные лапки тянет!