Чужая невеста

Вот только сидеть на промерзших досках, пусть и накрытых шерстяной тканью, оказалось все равно холодно. Поэтому я предпочла стоять, любоваться ночным пейзажем, потягивать вино прямо из горла бутылки и делиться им с женихом. Он сделал мне шикарный подарок, заставив почувствовать себя почти такой же счастливой, как бывало в детстве… после посещения парка аттракционов с отцом.

— Ты знаешь, что по традициям лэфири на церемонии в Рассветном храме я должен буду дать тебе новое имя? — забрав из моих рук бутылку и сделав глоток, проговорил Таш. В отличие от меня, он с комфортом устроился на одной из деревяшек, лежащей на широком бортике площадки.

— Может, и знаю, но не помню, — продолжая подпирать спиной стену, сказала я и, надкусив очередную булочку, покосилась на сотрапезника. Лишний раз невзначай напомнить о моей "амнезии" не мешало.

— Ты вообще мало что помнишь, — снова приложившись к бутылке, вздохнул мужчина.

— То, как мы в детстве с тобой ящериц ловили, — помню, — тепло улыбнулась ему.

— И больше ничего?

— Про нас с тобой — увы, — Я виновато развела руками и тоже вздохнула.

— Ильва, — немного помолчав, снова заговорил норд, — я ведь не дурак и все понимаю, — он нахмурил свои черные брови, отчего лицо его стало серьезным и даже мрачным. Мое сердце пропустило удар, став жертвой накатившей тревоги. Он ведь не раскусил меня, нет? Или все-таки да? — Ты не совсем та лэфа, которую я знаю с детства, — сообщил мне жених то, что я и без него прекрасно знала. — Точнее, совсем не та, — исправился он, убив надежду на положительный исход этого отнюдь не романтичного разговора. Я молчала, не зная, что ответить. И Таш продолжил: — Йен когда-то рассказывал об одной меченной, в чье тело заселилась чужая душа.

— Йен, значит, — как-то чересчур едко процедила я.

— Да, он, — Таш неожиданно улыбнулся, и всю мрачность словно рукой сняло с его серой физиономии. — Знаешь, он замечательный учитель.

Я неопределенно повела плечом и, решительно забрав бутылку из рук слишком уж догадливого жениха, сделала несколько больших глотков.

— Тебе виднее, — шумно выдохнув, ответила ему.

— И верный друг, — продолжал перечислять достоинства "медведя" норд.

— Прекрасно, — натянуто улыбнулась я и снова прильнула к бутылке. Хотелось напиться. Очень! И плевать на осторожность… после таких-то речей!

— И ты ему нравишься, — "обрадовал" меня жених.

— Надеюсь, — глядя исключительно на звезды, пробормотала я. — Он же твой замечательный учитель.

— Вы так целовались сего… — начал напоминать мне мужчина, но я оборвала его на полуслове.

— Таш-ш-ш! — прошипела, отталкиваясь ногой от стены. Бутылка, которую я поставила на каменный бортик, жалобно звякнула, но мне было не до нее. — Знаешь что, Таш-ш-ш, — продолжая смотреть в упор на жениха, я подошла к нему вплотную и, встав так, чтобы почти касаться ногами его колен, сказала: — Если тебе не понравилось, как я проходила ваши дурацкие испытания на праздновании помолвки, это твои проблемы. Потому что мне тоже не понравилось, как ты обжимался с той кудрявой шлюхой, но я деликатно промолчала… раз у вас тут так принято!

Улыбка норда с каждым моим словом становилось все шире, а потом он вдруг резко схватил меня и, не дав опомниться, усадил к себе на колени.

— Так это была месть? — мурлыкнул он мне в ухо. То самое, на котором по-прежнему красовалось порочное клеймо. — И все же зря ты так с Йеном, лучше б на Керр-сае опыты ставила.

— Его не жалко? — хмыкнула я, невольно прижимаясь к теплому мужскому телу. Сидеть на Таше оказалось куда комфортней, чем на холодной доске. Особенно сейчас, когда он повеселел и "оттаял", перестав пугать меня излишней серьезностью.

— Керра? — норд позволил себе коснуться губами моего виска, после чего выдохнул: — Нет.

— Он плохой? — продолжила расспрашивать я, сознательно уводя беседу от того, с чего она, собственно, началась.

— Опасный, но не плохой, — немного подумав, ответил жених. — А вообще, знаешь… ты права. Лучше дразнить Йен-ри, чем Керр-сая. А еще лучше — не дразнить больше никого.

— Я и не собираюсь, — пробубнила, прижавшись лбом к его плечу. А рука машинально поглаживала шнурок, браслетом обвивший запястье.

— Так вот, Ильва, — судя по звукам, Таш снова выпил вина, — что я хотел тебе сказать перед тем, как мы принесем друг другу брачные клятвы в храме Римхольта… Я знаю, что ты незнакомая мне девушка, и вся эта потеря памяти лишь сказочка для остальных. Но я также знаю, что в тебе живет часть малышки Иль, которая осталась в моих воспоминаниях. И, хочешь верь, хочешь нет, но я рад тому, что ты — не совсем она.

— Почему? — от удивления я даже отстранилась, чтобы запрокинуть голову и посмотреть в лицо собеседника.