Чужая победа

Картинка в воображении вырисовывалась хоть куда. Наверное, я слишком крепко выпил…

Я отвел взгляд от скал и от моря, на котором с восходом второй луны поднялась крупная волна, поглядел в сторону низины. Серо-стальное полотно пустоши здесь было обезображено наростами, похожими на мышиные гнезда. То ли заскорузлая грязь, то ли выброшенные морем водоросли и мусор.

– А вот и известные хатки прятунов, – пробормотал я. – Жалко, фотоаппарат не взял с собой.

К каждой статье в каждой книге, посвященной Убежищу, непременно имелись фотографии, на которых неразборчивыми темными пятнами громоздились хатки прятунов. Визитная карточка этой планеты и ее отсталого человечества.

– У меня таких фото – знаете сколько? – глаза Настасьи сверкнули. – Я скачаю вам любой файл, который понравится. Мне не жалко!

На том и договорились. Пошли вниз, и снова – Настасья впереди, а я за нею, придерживаясь за сухие и ломкие ветви кустарников, что росли вдоль тропы.

Над низиной все еще висели клочки тумана… а может, не тумана, а дыма от костров. Я видел силуэты прятунов. Аборигены уже заметили нас, они стояли возле своих жилищ и наблюдали, как мы приближаемся.

Из тумана вынырнула пара животных, похожих на лысых, поджарых псов. На их мордах изгибались хоботки тапиров, большие глаза влажно блестели. Все верно, у землян – свои дворняги, у прятунов – свои.

– Это местная форма жизни или из тех, что «каждой твари по паре»?

– Из «твари по паре», – ответила Настасья. – Генетически они ближе всего к нашим лошадям. Ну, к пони.

– К пони? – тут я заметил короткие гривы из черных, жестких волос и больше вопросов не задавал. Вообще, странно было то, что все животные и растения, завезенные на Убежище – первым ли Ковчегом или же колонистами-землянами, – мутировали, а прятуны – нет. Какая-то тут скрывалась загадка, но это было не моего ума дело.

Мы уже приблизились к окраине стойбища Каменных Животов, и под моими каблуками захрустели кости съеденных прятунами животных и птиц (в том числе – кур Козловского), когда аборигены неожиданно отвернулись от нас и двинули в противоположную сторону.

Настасья остановилась.

– Что-то не так, – сказала она, всматриваясь в просвет между двумя хатками.

Я засунул в карман кителя нераспечатанные пачки сигарет, которые приготовил, ожидая, что сейчас начнут «стрелять» все – от мала до велика.

– Что не так? – спросил, прислушиваясь.

Прятуны залопотали и загомонили на своем языке. Всем стойбищем – одновременно! Настасья метнулась вперед, я – как всегда следом. В отдалении возник гул, похожий на топот сотен ног на армейском плацу. Я поймал Настю за плечи и собрался было потащить ее обратно – к поселку землян… но в следующий миг понял, что спохватился поздно.

До прибытия старших рас на Убежище аборигены использовали в качестве оружия каменные ножи и пращи. Древесину, из которой можно сделать копья или рукояти для топоров, добывали в редких оазисах; металлов на планете было мало… да и вообще система Тау Кита была бедна металлами. Наверное, все железо этой Солнечной системы осело в гемоглобине местных форм жизни.

Настасья повторяла одну и ту же фразу на языке прятунов. Ей никто не отвечал. Чумазые женщины и дети забились в хатки, одетые в грязные спортивные костюмы или джинсы и футболки мужчины вооружились топорами и ножами. Инструмент им продавали или дарили старшие расы. Поэтому у прятунов было все необходимое для своих дикарских войн. Их-то не очень волновало, что топоры – столярные, а ножи – для разделки туш. Главное, что ими можно резать и колоть.

Камень пал с прояснившихся небес и саданул по висящему над костром котелку земного изготовления. Еще один булыжник грохнулся у моих ног, я даже отпрыгнул, матюгнувшись. И дальше камни забарабанили по хаткам, по брошенной утвари, по дорожкам между строениями. Это был настоящий метеоритный дождь. Настасья взвизгнула. Я схватил ее за локоть, толкнул под навес из шкур. Прятун, который маячил перед нами, рухнул, точно сраженный пулей. Неровную стену хатки окропило кровью.

Раздался многоголосый рев. В проходе между хатками полдесятка прятунов в тренировочных костюмах сцепились со своими собратьями, одетыми в шкуры.

– Набег из пустоши! – дыхание Настасьи ожгло мне щеку. – Беда-беда! Давно уже такого не было!

– Что делать нужно? – спросил я, глядя на то, как прятуны кромсают друг дружку топорами.

– Что делать, что делать… – взгляд Настасьи метался. – Драться! Если вы не хотите, чтоб нас увели в пустошь…

– …И съели, да? – спросил я, подыскивая что-нибудь, что сгодилось бы вместо оружия.

– Господи, да не едят они землян! – Настасья юркнула за мою спину, я же подхватил лежавшую на камнях саперную лопатку с чуть погнутым лезвием. – За пришельцев выгоднее требовать выкуп!

– Бля! – не удержался я. – И тебе действительно здесь скучновато живется?

– Уже нет! – ответила той же монетой Настасья.

Стоявшие в обороне прятуны сдали позиции. Откатили к нам. В первых хатках уже хозяйничали налетчики и визжали аборигенки.

– Держись позади! – бросил я девушке и рванул к защитникам.