Чужая победа

Наше заграждение рассыпалось. Ближайший «гриф» исчез с экранов радара, судя по всему, он был уничтожен первым залпом. Первая группа вражеских кораблей пронеслась мимо – слишком быстрые, чтобы их можно было увидеть своими глазами, слишком многочисленные, чтобы одной «элке» удалось их задержать.

Мы уходили со своей позиции, расширяя прореху в заграждении. Вторая группа кораблей «мумий» не стала огрызаться, на полной скорости понеслась к Убежищу, из-за сиреневой полусферы которого только выбирались основные силы союзников.

– Так, разворачиваемся! – приказал Любимов. – Выйдем на вектор второй группы. Попробуем атаковать с задней полусферы.

– Третья группа кораблей вышла из «искажения» в одиннадцати мегаметрах!

Любимов и Задорожный в один голос чертыхнулись.

– Адмирал Шандар приказывает любой ценой остановить продвижение вражеских сил к планете! – услышал я голос радиста. Кучер повернулся ко мне, его светлые глаза глядели из-под поднятого щитка шлема слегка обалдело.

Война перешла в другую фазу. Теперь это уже не дуэли один на один в необитаемом пространстве у периферийных звезд. Теперь эскадры маневрируют под боком одной из самых населенных людьми планет. Да, слаборазвитой планеты, но уже более десяти тысяч лет как человеческой. И ни одна душа больше не сможет ощущать себя в безопасности, где бы она ни находилась.

– Третья группа – наши! – сообщили «оптики». Командир поста оптического наблюдения от радости «проглотил» половину согласных, и Любимов потребовал повторить.

– Наши! «Кондор», один ракетный крейсер, «вороны» и «элки», вспомогательные корабли!

– Лардар пожаловал, – прокомментировал Задорожный.

– Хорошо, что не под занавес, – пробурчал Любимов. – Продолжаем выполнять приказ! Цель – «дракон» во второй группе. Огонь по готовности!

Мы развернулись, но продолжали двигаться, как и прежде, – только дюзами вперед. Полозов выдал новый курс, и я начал поднимать нос крейсера. Как только ЛК-50 вышел на угол атаки, комендоры разрядили носовые рельсотроны. По очереди, так, чтоб снаряды разлетелись веером.

В иллюминаторе появилось Убежище. На фоне сиреневых облаков сверкнуло и тут же погасло белое солнце. Какой-то корабль отлетался. Затем вспышки зачастили, но это были лишь дюзы вражеских кораблей: «мумии» принялись перестраиваться.

Любимов попытался связаться с оставшимися крейсерами из тех, что вышли вместе с нами на перехват врага. Оба «грифа», приписанные к секретной станции, уцелели, но один из них был серьезно поврежден и бесперечь просил о помощи. Мы были ближе всех к подбитому кораблю, но Шандар почему-то приказал забрать уцелевших командиру второго «грифа». Шандар – адмирал, ему виднее…

Торможение, затем ускорение.

Мы возвращались к Убежищу. Над неоново светящейся атмосферой сверкали грозы: основные силы союзников вступили в бой.

– Один из «драконов» потерял управление, – услышал я искаженный помехами голос Шандара. – Приказываю приблизиться на расстояние визуального контакта, уравнять скорость и не подпускать к нему корабли врага, пока не подойдет десантный транспорт с союзнической базы.

– Есть, – без энтузиазма ответил Любимов. – Штурман! Курс!

Потерять управление – это не означает потерять боеспособность. Пушечек-то на «драконе» много… А вообще, ситуация была зеркальна той, что происходила сейчас с «грифами». Только «дракон» – раза в три больше. Вообще, по-людски было бы снять экипаж с гибнущего корабля. В эпоху морских сражений так и делали: спасали врагов, оказавшихся за бортом. Было время войне и время милосердию. Но как вести себя с «мумиями»… В общем, распрекрасно, что на «дракон» высадимся не мы, а космопехи. Пусть они и ведут переговоры.

Полозов «залил» новый курс. Пришлось заставить «элку» вильнуть в сторону. Убежище исчезло из виду полностью, но свет планеты продолжал струиться из иллюминатора в рубку.

– «Оптики»! Посмотрите, что там с «драконом», в каком он состоянии, – приказал Задорожный.

– Вокруг него могут болтаться обломки, внимание на мелкие метки, – добавил Любимов.

– Корабль в дымке, – доложили «оптики». – Но с этого расстояния повреждений не видим.

– Если в дымке, значит, корпус пробит, – непонятно кому пояснил Задорожный. Наверное, нервы заставляли его проговаривать очевидное вслух.

Запиликала тревожная трель: нас кто-то взял на прицел.

– Что это? «Дракон»? – спросил командир.

– Нет, – ответили с поста РЛС. – Корабль отделился от второй группы «мумий», идет к нашей цели курсом двести сорок семь.

– «Оптики»?

– Не можем установить, – прозвучало после заминки. – Какой-то новый малотоннажный тип. Мы видим только одну турель. Возможно, это легковооруженный спасательный корабль.

– Силуэт на мой монитор! И в базу сохранить! – Любимов хлопнул ладонью по подлокотнику. – Попробуем отогнать засранцев. Курс не меняем. Огонь из носового орудия по готовности.

Трели не утихали. Враг держал нас на мушке. И мы тоже не зевали: башня пневмопушки, расположенная перед надстройкой командной рубки, развернулась и уставилась дулом в черноту.

– «Мумии» подпускают нас ближе, – сказал Задорожный. – «Мумии» собираются стрелять наверняка.