Чужая роль

Мэгги переоделась в туалете, разложила шезлонг, улеглась на полотенце и принялась подсчитывать. Сколько нужно, чтобы выбраться отсюда? Пятьсот долларов на билет. Квартирная плата. Еще две тысячи залога за первый и последний месяц проживания. Это куда больше, чем ей удалось скопить.

Мэгги тоскливо застонала, вырвала страницу и положила рядом с шезлонгом.

— Эй! — окликнул ее старик в расстегнутой рубашке, обнажавшей густую спутанную поросль седых волос. — Не сорить!

Мэгги резанула его злобным взглядом, сунула бумажный комочек в карман шорт и продолжала писать.

Инъекции для памяти. Сколько это может стоить?

— Мисс! О, мисс! — позвал незнакомый голос.

Мэгги подняла глаза. На этот раз перед ней стояла старуха в кокетливой розовой купальной шапочке.

— Простите, что беспокою. — Говоря это, она шагнула к Мэгги. Обвисшая плоть на руках и ногах подрагивала. — Но если вы не намажетесь кремом, обязательно сгорите.

Мэгги молча помахала флаконом крема, но старуха и не думала отступать. Мэгги вдруг показалось, что и остальные подвигают шезлонги ближе, молчаливо сжимая кольцо, как в фильме «Рассвет мертвых».

— Вижу, вижу, — закивала женщина, — пятнадцать единиц защиты. Это хорошо, конечно, но тридцать — еще лучше, не говоря о сорока пяти, и крем должен быть несмываемым…

Она уставилась на Мэгги, ожидая ответа. Мэгги проигнорировала ее, но старуха продолжала трещать:

— И я заметила, что спину вы не намазали. Нужна помощь?

Она наклонилась к Мэгги, но мысль о том, что это странное морщинистое создание коснется ее, вызвала брезгливую дрожь.

— Нет, спасибо, — буркнула девушка, качая головой. — Мне ничего не нужно.

— Ну, если что-нибудь понадобится, я рядом, — жизнерадостно объявила старуха. — Кстати, меня зовут Дора. А вас, дорогая?

— Мэгги, — со вздохом отозвалась она, сообразив, что если назовет первое попавшееся имя, потом все равно его не вспомнит. Ладно, теперь старуха от нее отстанет. Так на чем она остановилась? Да, нужно объяснить бабушке, почему она нуждается в инъекциях, как хотела стать актрисой, всегда хотела, и как, лишившись любящей матери, не смогла осуществить мечту. А актрисе нужно иметь память, чтобы запоминать текст роли, так что без уколов не обойтись…

— Простите!

О Господи, опять!

Солнце било в глаза, но все же она сумела разглядеть парочку старперов в шортах, сандалиях и… носках!

— Мы надеялись, что вы поможете нам разрешить спор, — начал тот, что постарше, высокий, тощий и лысый тип, успевший приобрести на солнце цвет лососины.

— Я как бы занята, — процедила Мэгги, показывая блокнот в надежде, что они отстанут.

— Не беспокой девушку, Джек, — велел второй старик, коротышка с бочкообразной грудью, бахромой седых волос, в омерзительных шортах в красно-черную клетку.

— Всего один вопрос, — не отставал Джек. — Я просто хотел узнать… то есть мы поспорили…

Мэгги нетерпеливо вскинула брови.

— У вас такое знакомое лицо! Вы артистка?

Мэгги откинула волосы и удостоила старых болванов ослепительной улыбки.

— Меня снимали в видеоклипе Уилла Смита, — сообщила она.

— Правда? — ахнул старик. — И вы с ним знакомы?

— Ну… не совсем, — ответила Мэгги, приподнимаясь на локтях. — Но я видела его за ленчем. Там были все свои.

Она не успела оглянуться, как рядом возникли еще двое: психованная Дора и тип, наоравший на нее из-за мусора. От него несло нафталином. Длинные белые волосы развевал ветер.

— Актриса! Подумать только! — восхитился Джек.

— Вот это да! — вторил коротышка.

— Из какой вы семьи? — выпалила Дора. — О, ваши дедушка и бабушка, должно быть, так вами гордятся!

— Живете в Голливуде?

— У вас есть агент?

— Больно было, когда делали тату? — прохрипел бочонок на ножках.

— Герман, кому это интересно? — упрекнула Дора.

— Мне, — как ни в чем не бывало ответил Герман, Джек подергал шезлонг Мэгги и произнес слова, прозвучавшие для нее волшебной музыкой.

— Расскажите о себе. Мы хотим знать все.

46

Саймон поставил портфель на пол и раскрыл объятия.

— Выбор невесты! — объявил он.

Он прочел это выражение в газете маленького городка в центральной Пенсильвании, куда был вынужден приехать на снятие показаний под присягой, и с тех пор постоянно его употреблял.

— Минуту! — откликнулась Роуз из кухни. Она просматривала каталоги трех разных компаний по устройству торжеств, прибывшие с сегодняшней почтой. Саймон осторожно обнял ее.

— Как насчет отбивных из ягненка? — пробормотала она куда-то ему в шею. — Должна сказать, они недешевы.

— Деньги значения не имеют! — с пафосом объявил Саймон. — Торжество нашей любви должно быть отмечено с подобающей помпой! И отбивными из ягненка!

Роуз поставила на стол коробку в подарочной упаковке.

— Прислали сегодня. Не могу понять, что это такое.

— Свадебный подарок, — пояснил Саймон и, потирая руки, принялся читать обратный адрес. — От тети Мелиссы и дяди Стива!

И, бодро открыв коробку, уставился на содержимое. Последовала длинная пауза, после чего Саймон нерешительно откашлялся.

— Думаю, это подсвечник.

Роуз извлекла из бумажного гнезда увесистый стеклянный слиток и поднесла к свету.

— Нет здесь никакой свечи.