Чужая роль

Мэгги открыла книгу с заказами. Последнее время она была очень занята: предстояло покупать платье для пятидесятой годовщины свадьбы Либерманов, а миссис Ганц собралась в круиз… но время для Роуз, конечно, найдется. Откуда же начать? С отдела подвенечных платьев в «Саксе»? Там не бывает больших размеров, но по крайней мере можно определить тенденции моды. Потом, получив некоторое представление о том, что искать, можно пробежаться по своим любимым уцененным магазинам. Она видела там подвенечные платья, но пробегала мимо, поскольку стариков подобные вещи не интересовали, и…

— Послушай, Роуз, — она старалась говорить небрежно, — сколько еще ты здесь пробудешь?

— До понедельника.

Роуз поднялась, подошла к бассейну и нырнула в воду.

Значит, четыре дня. Сможет ли Мэгги управиться за такой короткий срок? Сомнительно. Наверное, стоит начать прямо сейчас.

— Какой твой любимый предмет? Из одежды? — спросила она сестру.

Роуз подплыла к краю бассейна и положила руки на бортик.

— Голубая фуфайка с капюшоном. Помнишь ее?

Мэгги с упавшим сердцем кивнула. Она, разумеется, помнила. И даже слишком хорошо, потому что весь шестой класс Роуз из нее не вылезала. Отец не мог уговорить дочь снять фуфайку даже для того, чтобы постирать.

— Ты носила ее, пока она не развалилась.

— Да. Моя голубенькая старушка… — любовно улыбнулась Роуз, словно речь шла о человеке или собаке.

Мэгги стало совсем худо. Как определить, что нужно Роуз, если ее идеалом до сих пор оставалась потертая голубая фуфайка с молнией?

Придется начинать с нуля. И если у нее всего четыре дня, значит, потребуется помощь.

Пока Роуз плескалась в воде, Мэгги поманила к себе Дору, Эллу и Льюиса.

— Дорогие мои, вы должны помочь мне с одним дельцем, — прошептала она.

Дора подвинула шезлонг поближе. Глаза ее сияли.

— Какие чудесные новости!

— Вы даже не хотите узнать, что за дело? — удивилась Мэгги.

Старики переглянулись и торжественно покачали головами.

— Здесь скука смертная, — призналась Дора. — Дайте нам любое задание!

— С радостью поможем, — попросила Элла.

— Тогда ладно, — кивнула Мэгги, переворачивая страницу книги и мысленно намечая ход действий. — Вот что я имела в виду…

56

— Готов? — спросила Элла, перебирая листочки в скоросшивателе. — Может, сначала сядешь?

— Я стар, так что предпочитаю сидеть, — согласился Льюис и, выдвинув стул, уселся и выжидательно глянул на собеседницу. Элла, примчавшаяся в издательство с утра пораньше, замялась, откашлялась и нерешительно оглянулась на Мэгги. Та ободряюще улыбнулась, и Элла начала читать стихотворение, написанное совместно с Мэгги и названное «Плач старика».

      Я видел сам, как поколенья лучшие умы

      Уничтожались старости приходом.

      Измученные диспепсией и склерозом,

      Затянутые в полиэстр,

      Тащились, шаркая, к заброшенным парковкам,

      Послушать пенье ранней птички на рассвете.

— Господи Боже! — Льюис изо всех сил старался не рассмеяться. — Вижу, вы обе недавно открыли Алена Гинсберга.

— Именно! — гордо подтвердила Мэгги. — И хотим, чтобы стихи напечатали под нашей подписью. Совместной подписью, — поправила Мэгги.

— Хорошо, хорошо. Две подписи. Все, что угодно.

— Как продвигается сверхсекретная миссия? — поинтересовался Льюис.

Лицо Мэгги омрачилось.

— Дело оказалось труднее, чем я думала, — призналась она. — Но, думаю, все уладится. Вы же не отказываетесь помочь, верно?

— Конечно, — заверил Льюис. Мэгги кивнула, спрыгнула с письменного стола и взяла сумочку. Было еще рано, и в издательстве «Голден-Эйкрс газет» сидели только они трое.

— Мне пора. Миссис Ганц ждет свои купальники. Увидимся дома, в четыре.

Элла проводила внучку улыбчивым взглядом.

— Итак, дорогая, — начал Льюис, — каково тебе в роли бабушки?

— Прекрасно. Нет, правда. Мэгги делает просто поразительные успехи. Можно сказать, ее бизнес процветает. У нее почти не остается времени.

— А Роуз?

— Похоже, мысли о свадьбе сводят ее с ума. А Мэгги действует на нервы. Но девочки так любят друг друга. Это я знаю точно.

Элла вспомнила, как еще до приезда Роуз Мэгги постоянно упоминала о ней, казалось, в самые неподходящие моменты, но никогда не звала по имени. Только «моя сестра». «Мы с сестрой ездили с отцом на футбол». «Мы с сестрой жили в одной комнате, потому что Сидел Ужасная заставила меня переехать во время ремонта».

Элла дорожила каждым коротким упоминанием о Роуз, каждым обрывком беседы, каждой возможностью заглянуть в их далекое детство, особенно в первое время пребывания Мэгги во Флориде, когда та почти все время молчала. Иногда Элла почти видела девчушек, в комнате с двумя кроватями. Роуз лежит на животе, читая… что? Скорее всего книгу о Нэнси Дрю. Это ей очень подходит. А Мэгги, неугомонная шалунья… в чем? В комбинезончике, конечно. В красном. Она скачет по кроватям, взад-вперед. Все быстрее и быстрее, пока красные ноги и каштановые волосы не сливаются в одно цветное пятно.

— Проворная! Бурая! Лисичка! Прыгает! Через! Ленивую! Собаку!

— Хотелось бы… — начала Элла, но тут же осеклась. Чего она желает? Чего добивается?