Чужая роза

Абьери говорил спокойно, усилием воли усмирив волнение и отложив на потом тревожные мысли. Как и всегда в моменты опасности, ему не составило труда взять себя в руки. Монтено с его стервятниками еще пожалеет, что бросил вызов герцогу Навере.

– Сандро, ты нормально себя чувствуешь? – Марко посмотрел на него как-то странно.

– Да, – коротко ответил Абьери, присматриваясь к другу.

Тот выглядел слишком взвинченным. Неужели так волнуется за него? Или здесь что-то другое?

– Слушайте, сколько можно? – засуетился Бруно. – Давайте отчаливать! Гумер, чего застыл? Особое приглашение нужно?

Нетопырь мельтешил в воздухе, суетился, перелетая с места на место, тормошил Гумера, и Абьери нахмурился. Что происходит?

– Ну да, волнуюсь я, – с вызовом посмотрел на него Бруно, «услышав» незаданный вопрос. – Чего стоим? Поехали.

– Да, действительно, – поддержал Форнезе и, не глядя ему в глаза, развернулся и пошел к лестнице.

Абьери только головой покачал. Похоже, сегодня все сами не свои.

– Идем, Гумер, – позвал он пса и отправился вслед за другом.

Алессия Пьезе

Я смотрела в окно и машинально гладила ободок кольца. Камень перемен сегодня выглядел каким-то тусклым. Из него словно исчез тот свет, что наполнял тонкие грани жизнью, притягивал внимание и заставлял верить в необычные свойства.

Удивительная ирония судьбы. Казалось бы, камень у меня в руках, Беттина – в соседней комнате. Рядом нет никого, кто мог бы помешать мне вернуться домой. Но я все еще здесь. Почему?

Два года назад, когда попала в этот мир, я страстно мечтала об одном – найти дорогу обратно и вернуться. Я столько ради этого сделала!

И вот теперь, когда путь открыт, я не могу даже думать об уходе.

Я сжала камень в ладони. Когда все успело измениться?

Перед глазами стояло волевое лицо с отметиной тьмы, и я понимала, что никуда не уйду. Не смогу. Бросить Сандро? Разорвать по живому то, что нас связало? Предать его доверие? Нет. Я должна знать, что с ним все в порядке. Должна дождаться приговора. Должна убедиться в том, что Абьери ничего не угрожает. А ребенок? Разве могу я уйти и оставить малыша без отца?

«А что, если это и есть тот знак, о котором ты молилась? – шепнул внутренний голос. – Прими свою судьбу. Тебе ведь так этого хочется. Что ждет тебя дома? И кто? Пара друзей? Могилы родителей? Вечная гонка за деньгами?»

А здесь? Что ждет меня здесь? Шаткое положение любовницы? Красота недолговечна. Это сейчас герцог увлечен мною, а что будет через пять, десять, пятнадцать лет? Нет, я не сомневалась, что Сандро не оставит меня ни с чем и постарается обеспечить, прежде чем выдворить из дворца, но смогу ли я смириться с тем, что его чувства прошли? Смогу ли отпустить? Сумею ли вырвать любовь из своего сердца? А ребенок? В этом мире на нем навсегда останется клеймо незаконнорожденного, бастарда, человека второго сорта. Он никогда не станет своим ни среди аристократов, ни среди простых людей. Первые будут его презирать, а вторые – опасаться. А когда герцог женится и у него появятся законные наследники? Ладно я, но что ждет моего ребенка? Ненависть герцогини? Презрение и насмешки братьев? Высокомерие аристократов? Могу ли я обречь своего сына на подобную участь?

Сердце ныло так, словно я уже пережила все это – и расставание, и боль, и растоптанную любовь, и собственную ненужность, и обиду за сына. Один раз я обожглась, влюбилась без оглядки, поступила так, как советовало сердце, и что? К чему это привело?

– Ньора Алессия, вас там спрашивают, – вырвал меня из размышлений голос Мартины.

Служанка застыла на пороге и смотрела на меня так почтительно, словно я была хозяйкой Навере.

– Кто?

– Он сказал, его зовут Ветто.

Помощник старухи Лючии? Интересно, что он здесь забыл?

– Проводи его в гостиную. Я сейчас спущусь.

Мартина поклонилась и выскользнула за дверь, а я задумалась. Что могло заставить Ветто объявиться в Навере? Узнал, что я стала любовницей герцога, и решил поиметь с этого выгоду? Или хочет передать послание от своей хозяйки? Да нет, вряд ли. С чего бы Лючии отправлять своего помощника за тридевять земель?

Я поправила волосы, убрала камень в потайной карман и решительно вышла из комнаты.

Дворец словно вымер. В коридоре стояла звенящая тишина, снизу тоже не доносилось ни звука, и когда я спустилась по лестнице, в атриуме меня встретило то же промозглое безмолвие. Казалось, с отъездом герцога дом погрузился в траур.

Я передернула плечами. Не слишком ли рано слуги взялись хоронить Абьери?

– Доброго здоровья, Алессия, – встретил меня в гостиной Ветто.

Выглядел он уставшим, но бойкие черные глаза светились обычным оптимизмом, да и улыбка осталась прежней – быстрой и немного хитрой.

Залатанная на рукавах коричневая верта, потрепанные штаны, грязные босые ноги, стянутые в небрежный хвост вьющиеся волосы – именно таким я запомнила Ветто полтора года назад, и с тех пор он ничуть не изменился. Разве что веснушек на лице прибавилось.

– И тебе не хворать, Ветто, – кивнула давнему знакомому и указала на кресло, предлагая сесть. – Какими судьбами?

– Хозяйка отправила. Велела тебя предупредить.