Чужая роза

– Вот, ньора Сильвия.

Мария протянула пустую кастрюлю и улыбнулась, отчего на румяных щеках заиграли ямочки.

– Идем, чего застыла? – дернул меня за руку Джунио. – Надо найти ньору Альду.

Он потянул меня за собой, и мы быстро пересекли кухню, а потом прошли под сводами низкой двери и шагнули на плиты небольшого заднего двора. Здесь, так же как и в хозяйском внутреннем дворике, росли деревья и говорливо журчал фонтанчик, а вдоль стен шла крытая галерея, ведущая к подсобным постройкам. Невысокие колонны выстроились длинным рядом, полукруглые арки опирались каменными ладонями о деревянные перила решетчатого ограждения, прохладный мрамор гулко отсчитывал наши шаги. Мы с Джунио успели дойти до распахнутой настежь двери, за которой виднелись огромные бочки и пузатые кувшины, когда я заметила застывшую перед статуей святой Лючии высокую худощавую ньору, с ног до головы одетую в черное. Глаза ее были прикрыты, руки – сложены перед грудью в молитвенном жесте, а на строгом бледном лице сверкали слезы. Она истово молилась местной покровительнице женщин и детей.

– Ньора майресса! – окликнул ньору Джунио, и мне стало неловко.

Ясно же, что мы пришли не вовремя. Вряд ли домоправительнице понравится, что кто-то увидел ее в таком состоянии. Но Джунио, похоже, не обладал особой тонкостью души.

– Ньора Альда, я вам новую работницу привел, – жизнерадостно доложил он повернувшейся к нам женщине. – Ньор герцог велел найти для нее какое-нибудь дело и выдать нормальную одежду.

– Дело? – переспросила майресса, рассматривая меня прозрачными, удивительно светлыми для ветерийки глазами.

Я буквально кожей ощущала ее холодный взгляд, в котором еще видны были следы недавних слез, и понимала, что ньора пытается решить, с какой стати герцог озаботился моим трудоустройством.

– Как зовут? – спросила наконец она.

– Алессия Пьезе.

– Что ты умеешь?

– Все, что скажете.

От волнения мой акцент усилился, и Альда это заметила.

– Так ты еще и чужеземка?

Темные брови приподнялись в брезгливом недоумении. Ох уж эта ветерийская уверенность в том, что веты – высшая раса, тогда как все остальные – просто пыль под ногами.

– Да, ньора.

– Что ж, возможно, это и к лучшему. Кто много болтает, тот мало работает, – на тонких губах майрессы появилась холодная усмешка. – Джунио, возвращайся к хозяину, а ты иди за мной, – велела ньора. – Покажу, где будешь жить, и выдам одежду. Ну что еще? – нахмурилась она, когда я попыталась объяснить, что не одна. – Ребенок?

В светлых глазах мелькнула какая-то эмоция, разобрать которую я не смогла. Ньора бросила взгляд на статую святой Лючии, да так и застыла, словно забыв и про меня, и про свой вопрос. Ветер донес из-за каменной стены женские голоса и раскатистый мужской смех, следом долетел звон церковного колокола, но потом все стихло, и только стрекот цикад разбавлял сонную тишину галереи.

– Значит, у тебя есть ребенок, – снова повторила майресса. Ее худые, с выступающими венами руки как-то странно дернулись. – Джунио, я сказала, что ты можешь идти, – резко бросила она застывшему в тени колонны слуге.

– Меня здесь уже нет, – жизнерадостно улыбнулся парень и вразвалочку двинулся к двери кухни.

Мы с ньорой Альдой остались вдвоем. День выдался жарким, но под каменными сводами стояла приятная прохлада. Цикады стрекотали все громче. Я с волнением ждала решения майрессы. Только бы она разрешила Беттине жить вместе со мной! Только бы все получилось.

– Ребенок в городе?

Я кивнула, а ньора посмотрела на меня более пристально, словно пыталась заглянуть в самую душу и прочитать все мои тайны. Напрасный труд. Нечего было читать, да и незачем.

– Сколько ему?

– Год. Это девочка.

Я невольно улыбнулась, представив свою кроху, а по бледному лицу майрессы скользнула тень.

– Что ж, – придя к какому-то решению, сказала ньора Альда. – Придется тебе ее оставить. У нас тут не приют.

– Ньора, пожалуйста!

Я с мольбой протянула руки, невольно копируя недавний жест самой майрессы, и настойчиво повторила:

– Беттина очень мала. Она не выживет без меня!

Я вглядывалась в бескровное лицо, надеясь достучаться до сердца ньоры, но светлые глаза смотрели холодно, а губы были сжаты так плотно, что напоминали тонкую нить.

– Отдай ее в какую-нибудь семью. Герцог щедро платит своим слугам, – ответила ньора. – Если будешь хорошо трудиться, тебе хватит денег на содержание дочери. И довольно об этом. Идем.

Ньора Альда резко повернулась, и ее черные юбки взметнулись, открывая худые ноги в плотных чулках.

– Не отставай, – на ходу обронила она и пошла к двери кухни.

Мне не оставалось ничего другого, как поспешить следом.

Глава 2