Чужая школа

— Да, дома тоже порой бывало трудно, но там все привычно и знакомо. Понимаете, я довольно приземленный человек, я даже фильмов фантастических никогда не смотрела. Неинтересно! И тут вдруг все это на меня свалилось. Космос. Станция. Магия. И прочая, простите за выражение, хрень.

— А вы попытайтесь себе представить, что вы, такая, как сейчас, возвращаетесь к прежней жизни, — пристально посмотрел на нее Иван Афанасьевич. — Без магии, без космоса и без станции. Дом-работа, дом-работа. Ничего нового изо дня в день, все то же самое, скучное и обыденное. Сможете так? Знаете, я сомневаюсь. Я бы вряд ли смог снова стать тем, кем был тогда.

— Не задумывалась над этим вопросом, — нахмурилась завуч. — А ведь вы правы, мне дома бы быстро стало скучно. Слишком много повидала и испытала с тех пор. Изменилась. И сильно.

— Вот и я о том же, — снова расплылся в улыбке директор. — Так что повторяю совет: найдите себе парня, вы сейчас далеко не старуха, а молодая женщина в самом соку, вам это нужно.

— Да неудобно как-то… — покраснела Мария Степановна.

— Сказал бы я вам, что на самом деле неудобно, но это будет невежливо, — тяжело вздохнул Иван Афанасьевич. — До чего же мы любим портить самим себе жизнь из-за выдуманных предрассудков… Не считаю себя вправе лезть, но настойчиво советую подумать. Ситуация вокруг нас изменилась, значит, стоит измениться и нам самим. А теперь давайте вернемся к делу. Идемте.

Он двинулся к что-то обсуждавшим в другой углу учительской профессорам Маору, Нахау-Раму, преподавателям Идану Хаору и Савену Морану. Немного в стороне от них сидели, поджав губы, двое альбионских пожилых леди, Бриджит Ариадна Джарет, преподавательнице кровной магии, и Джессика Ровена Олдисс, преподавательница темной ритуалистики.

— Оторво, — обратился Иван Афанасьевич к профессору Маору. — Насколько у нас закрыты вакансии преподавателей?

— Практически все, — ответил тот. — Однако нужны еще преподаватели инженерной, созидательной и строительной магии. Также не помещают преподаватели по светлой и общей ритуалистике. И кровной магии высшего уровня.

— Вас не удовлетворяет уровень моего преподавания? — вздернула бровь леди Джарет.

— Простите, уважаемая, но нет, — вздохнул архимагистр. — В Альбионе либо очень многое забыли, либо многого вообще не знали. Смотрите.

Он сформировал иллюзию и показал, что такое кровный маг, боевой маг. Это было нечто! Он взрывал кровь прямо в жилах тысяч врагов, формируя из нее все, что хотел. Он передавал через кровь информацию любой сложности, он создавал кровавое оружие, он вытворял такое, что многие и представить себе ничего подобного не могли. О наложении проклятий и исцелением через кровь даже говорить не стоило.

— Я читала в старых книгах об этом всем… — закусила губу леди Джарет. — Похоже, у нас не только в последнее столетие, а уже больше тысячи лет идет намеренное уничтожение древних знаний, ничем иным объяснить их забвение я не могу. А ведь тогда не было Хартальфа и иже с ним…

— Значит, был кто-то другой, — заметил незаметно подошедший Уйдо. — Мы в Астариуме тоже были самоуверены, а светлые начали давить исподтишка, а потом сумели добиться восстания и запрета всех «темных» знаний. Мы сами вырвались из их рук чудом. Думаю, Хартальф — это всего лишь вершина пирамиды. Чем больше я наблюдаю за происходящим в разных мирах, тем больше понимаю, что идет чье-то комплексное воздействие на самые разные миры и вселенные. С целью ограничить знания и силу магов, превратить их в невежд. Свет и Тьма — всего лишь предлоги для этого. Думаю, те, кто стоит за этимпроисходящим используют и другие силы. Я бы поставил на служителей Закона, они часто сходят с ума на желании контролировать все и вся. Поэтому на нашу школу они обязательно обратят внимание, ведь мы идем против них, сохраняя и приумножая знания. Я, на всякий случай, начал принимать меры, чтобы их противодействие не оказалось для нас сюрпризом.

— Вполне возможно, — тяжело вздохнул Иван Афанасьевич. — Меры принимайте. Не хотелось бы опять столкнуться с серьезными врагами.

— Обязательно столкнемся, — со странной усмешкой заверил старый боевик. — Вопрос с кем и когда. Я постараюсь, чтобы мы были готовы по максимуму к этому моменту. Я…

Его прервал звук сирены, от чего Уйдо выругался — накаркал, похоже. На стене возникло изображение Николая Ивановича, он сидел в своем капитанском кресле в рубке станции. Вид имел раздосадованный.

— Что случилось? — встревожился Иван Афанасьевич.

— Сигнал бедствия, — тяжело вздохнул капитан. — Впереди по курсу. А сигналы бедствия в космосе не игнорируют. Никто и никогда. Нужно решать срочно, у нас пять минут для выхода из гипера, иначе минуем источник сигнала.

— А кто просит помощи?

— Пассажирский лайнер «Сергей Радищев». Просит по-русски, по-английски, по-японски и на каком неизвестном языке. На борту шестьсот пятьдесят человек. В том числе наследники русского и японского престолов.

— Ох, мать-перемать! — схватился за голову директор. — Принцев нам только не хватало! И бросить нельзя…

Немного подумав, он позвал Навигатора с Айтосом и спросил: