Чужая сиеста (СИ)

Впрочем, зачем недружелюбным участникам куда-то его нести? Прикончить на месте, собрать добычу, вот и все дела. Разве что самые бесправные решили подзаработать, и тащат к сообщнику с приличной кастой. У этих подлецов при убийстве себе подобных больше добычи выпадет.

Нет – это откровенно-бредовая гипотеза. В городе на острове творятся такие дела, что участникам каждую секунду о выживании думать приходится, а не о том, как бы выдавить из жертвы парочку дополнительных контейнеров. За все ярусы Грешник ни разу не попадал в ситуацию столь жёсткой облавы. Ночные сражения с ордами хитиновых тварей не в счёт, там он сознательно, по своей воле загонял себя в окружение ради быстрого заработка трофеев. То, что устраивали кастовые или культисты, тоже мелочами не назовёшь, однако обстоятельства не совпадали.

Никогда в жизни больше не полезет в здание, не убедившись прежде, что там не скрывается толпа любителей свежего мяса. Крепкие стены, сужая пространство для манёвра, способны прикончить любого.

Один из носильщиков запнулся, резко вздёрнув при этом левую ногу.

– Это как надо жрать, чтобы таким тяжёлым вырасти, – пробурчали во мраке.

– Цыц! – отреагировал на шум другой голос.

– Браво, да прекращай, уже можно не цыкать. Далековато от решётки отошли.

– Это я решаю, когда можно цыкать, а когда нет.

– Ну так давай решай побыстрее, у меня батарейки еле живые. Конченая техника, мы без фонаря ноги переломаем.

Несколько секунд тишины, и тот, кого называли Браво, нехотя произнёс:

– Ладно, стоп. Школьник, доставай фонарь. Остальные не включаем, батареек на всех не напасёшься. И посмотрите, как там этот боров. Надо проверить, может он уже холодный, и зря его тащим.

– Я не боров, – не смог смолчать Грешник.

– Да иди ж ты! – охнул Браво.

Грешника на пол почти уронили, почему-то очень уж сильно на носильщиков подействовал его голос.

В лицо ударил яркий свет фонаря, вынудив опустить веки.

– Это он что, реально заговорил?! – недоверчиво поинтересовался юный, похоже, подростковый голосок, после чего добавил: – Гляньте, да он жмурится! Живой! Точно живой!

– Могу и не жмуриться, если фонарь уберёшь, – недовольно произнёс Грешник, мысленно обращаясь к хватателю.

Нет, он уже убедился, что всё его оружие на месте. Просто держал имплантат наготове. Если носильщики сейчас набросятся, встретит их, как полагается.

Но набрасываться они не торопились. Вместо этого трое расселись у ближайшей стены, четвёртый склонился над головой, но фонаря у него не было, так что неудобство столь близкое внимание уже не вызывало.

– Парень, ты свои ноги ощущаешь? – спросили в лицо с нотками сочувствия.

– Док, ты же не настоящий доктор, – хмыкнул кто-то от стены.

– Пчела, а ты что, знаешь тут настоящего доктора?

– А тут не нужен никакой доктор. Помрёт он. Не живут с арматурой в животе, надо было сразу его добить, как я предлагал. Зачем так мучиться? Я вообще не понимаю, почему он до сих пор не помер. Да ещё и очнулся. Силён парень, жалко его. Нам как раз таких не хватает.

Грешнику никто ничего не объяснял, но услышанного более чем достаточно, чтобы сделать кое-какие немаловажные выводы.

Пора начинать задавать уточняющие вопросы.

– Что значит арматура в животе? В моём животе, или как?

– В твоём-твоём, в чьём же ещё, – устало ответил Док. – Ты это… парень, если пить хочешь, могу дать. Вода у меня хорошая. Напейся напоследок.

– Нельзя с пробитым животом пить, – буркнул Пчела.

– Ему уже всё можно… – еле слышно возразил Док.

Грешник и без уточнений догадывался, что его считают умирающим. Однако сам он себя таким не ощущал. И даже якобы пронзённый ржавой железякой живот не давал о себе знать ни болью, ни иными неудобствами. Разве что необычный холодок в районе пупка по коже гулял, но это не похоже на симптом серьёзного ранения.

И ещё в голове нездоровый сумбур с гудением в ушах, но где башка, а где брюхо? В таких обстоятельствах можно считать, что одно к другому никак не относится.

– Арматура… Я её не ощущаю. Вы её вытащили?

– Ты её сам вытащил, разве не помнишь? – удивился Док.

– Помню, как в окно прыгнул. Дальше всё как в тумане, – признался Грешник.

– Мы видели, – нехотя отозвался Браво. – Ты пока летел, сшибал зависшие стеклопакеты и железки всякие на себя наматывал. Мы думали, по кускам до земли доберёшься, ан нет, целиком грохнулся. Руки разодрал, да под броник арматура воткнулась. Ты сразу вскочил, вытащил её из себя и давай ею молотить по ходячим. Троих снёс. Да так быстро, что они попадали в один момент. Будто кегли. Странно, конечно, ну да в горячке чего только люди не вытворяют.

– Ходячим? – не понял Грешник.

– Совсем всё забыл, что ли? – удивлённо спросили подростковым голосом. – Эти, которых железками напичкали. Ходят, значит ходячие. Это круто было. Ты пока падал, они бежали тебя встречать. Как упал, так сразу поднялся, что-то в рот быстро закинул, вытащил из себя арматуру и тут же их раз, два, три. И тут Браво как заорёт: «Хватаем его». Ну Пчела по газам, и мы к тебе выскочили. Я ещё махал руками, кричал, что мы свои. Помнишь?

– Нет, – честно ответил Грешник.