Чужая среди своих

Паника начинала пощипывать липкими пальцами, но я усилием воли отогнал ее. Странно, но в этот критический момент вспомнился не кто иной, как Эрбин. Как бы я ни ненавидел его за то, что он относился ко мне предвзято, наставник он был отличный. Не раз говорил нам, что даже в самой, казалось бы, безвыходной ситуации нельзя давать волю страху. Как только он овладеет тобой, считай себя мертвым.

Отбросить страх, подключить разум и все возможности, какими только владеешь!

Взмыв на ветку дерева и хоть на несколько секунд позволив себе обмануться надежностью этого укрытия, я закрыл глаза и сосредоточился на своей внутренней сущности. Причудливой смеси сумеречной субстанции и огня, наполняющей мое тело силой, недоступной многим. Колебания энергии перехода я уловил почти сразу. Пусть и отдаленные, явно находящиеся на приличном расстоянии от меня. Но они все равно давали шанс.

Можно рискнуть и попытаться проскочить сквозь одну из групп преследователей. Это единственная возможность избежать глупой и наверняка мучительной смерти.

К тому времени как я добрался до маячившей в воздухе голубовато-серебристой ряби, я был изранен и двигался из последних сил. Проклятые мойнеры изрядно потрепали, пока прорывался. Лишь чудом удалось уйти, забрав с собой еще пять жизней. Но они приближались. Я слышал их боевой клич и знал: живым из этого леса мне выбраться не дадут.

Краем глаза уловил движение справа от себя и резко повернулся, выхватывая нож и готовый дорого продать свою жизнь, если понадобится. Тут же вздохнул с облегчением. Всего лишь дух, чьей целью было попытаться пробраться в мир смертных. Он пронесся мимо меня, обдав холодом бестелесной оболочки, и яростно врезался в портал перехода. Напрасно. Его отбросило назад. Слишком слабый дух.

Я криво усмехнулся и понесся в том же направлении, уже слыша за кустами треск веток под ногами преследователей. Обдало ярким светом, будто заключившим на пару секунд в кокон, лишивший возможности слышать, осязать и даже видеть хоть что-то, кроме этого ослепительного сияния. А потом я неуклюже вывалился наружу, на твердую землю иного мира.

Мира, в который так стремился попасть…