Чужая территория

Накрывает передо мной пространство в форме сектора шара с радиусом больше двадцати двух метров. Все, кто попал в зону поражения, с вероятностью в девяносто три процента рискуют заиметь кратковременные проблемы со зрением. Чем выше сопротивление Смерти или контролю такого рода, тем больше шанс избежать ослепления или сократить период его действия. Также с высокой вероятностью на тот же период можно получить дезориентацию. Это когда теряешься в пространстве, не понимая, где верх, где низ.

То есть приблизительно раз в три минуты я смогу создавать толпам врагов нешуточные проблемы. И все это за смехотворные шестьдесят две единички энергии Смерти.

Жаль, развитие дорогое. Ну так никуда не денешься, ведь особые навыки – это почти всегда то еще разорение.

Были и другие, альтернативные варианты. Например, то, что досталось из Некроса – очень даже симпатично смотрится. Однако именно на эти два навыка слишком давно зубы точил. Прям идеей фикс стало их заполучить, эта мечта камнем на душе висела.

И вот наконец сбылась.

Другие открывать не стал и уже открытые до ума не довел. Торопливое активирование новых и быстрый рост в рангах и уровнях действуют на организм угнетающе. В Первохраме негативные эффекты снижены, но все равно ощущаются. Если переборщить, можно даже до смерти себя довести. То есть поднимать скорость развития до запредельных величин чревато большими проблемами.

Вот потому я почти все усилия бросил на атрибуты. Они – главное. Тот каркас, на который уже потом можно навешивать что угодно. Ведь захоти развить все до максимума сразу, пришлось бы провести под землей около пары месяцев, по самым гуманным подсчетам. Но как это возможно? Увы, запасы еды и воды не настолько велики. Если же переместиться в главный зал, к источнику Росы – возле него поток ци на порядки меньше, смысла нет.

К тому же пожевать и там ничего не найдется.

Вот так и получилось, что из новых навыков выучил лишь два, которые прежде открыть не мог. По этой же причине «невидимость» у меня сейчас далеко не максимально возможная. Но уже куда эффективнее начальной. Тогда, едва обзаведясь маскирующим умением, я вообще не мог шевелиться, даже дышать приходилось аккуратно. И внимательный наблюдатель мог заметить мои глаза, некоторые их части совершенно не скрывались.

Сейчас, с модифицированным навыком, я способен совершать медленные незначительные движения. То есть даже передвигаться можно, только очень плавно и не быстрее трех-четырех маленьких шагов в минуту. Глаза мои, увы, невидимыми не стали, зато очертания их размылись, картинка потускнела. Если не вглядываться пристально, точно зная, что ищешь, заметить даже в упор не всякий способен.

Для начала я под «мимикрией» очень медленно пробрался к повороту коридора и вжался там в угол, внимательно уставившись в сторону решетки. Там на стенах горело несколько факелов, и парочка валялась на полу, их забросили подальше, через прутья. После грохота Крушителя охрана первым делом постаралась как можно лучше осветить подступы. Заодно и себя во всей красе показывала, не потребовалось ночное зрение.

Четверо наемников – это куда больше, чем в прошлый раз. Глядя на них, я предположил, что все они не только что подоспели, караул был изначально усиленным. Видимо, после происшествия с Рамиром меры безопасности усилили по всем направлениям.

Воины то и дело переговаривались негромко. В условиях подземелья это почти не мешало их подслушивать, несмотря на недавнее оглушение от Крушителя. Но, увы, ничего особо ценного я из их слов не почерпнул. Лишь понял, что они растеряны и перепуганы. В глухом коридоре грохоту некуда рассеиваться, по ушам тоже врезало знатно. Прониклись. И вроде как ждут подхода командиров.

Неудивительно.

А те подходить не торопились. Я минут десять подпирал стены в углу, прежде чем в коридоре показалась немалая процессия. Десятка два наемников, из которых как минимум трое далеко не рядовые. Амуниция у них такая, что не надо быть Бякой для понимания ее немалой ценности. Обычному воину на такое имущество десяток лет копить придется.

Если не больше.

Приблизившись, офицеры встали перед решеткой. Наскоро пообщались с караульным, после чего один прокричал:

– Онгша! Дукаранша! Шаммиша! Отвечайте! Что у вас там гремело?!

Меня не назвали, потому я скромно промолчал, а бедолаги-наемники, оставленные у двери, ответить не могли.

Офицер начал перечислять другие имена и при этом вглядывался в мою сторону столь пристально, что я начал беспокоиться. Неужто у него сильно развито ночное зрение? Если так, дело плохо, ведь даже в таком мраке он способен заметить, что здесь не все ладно.