Чужая в чужом море

Капитан Рэббит замолчал и закурил сигарету. Жанна кивнула головой в знак понимания, подняла глаза от экрана ноутбука (в течение всего рассказа она делала короткие записи), отхлебнула уже остывший кофе из кружки и поинтересовалась:

— А можно где–то почитать, что в этом пособии по экоистории?

— Так в интернете же, — ответил он, — basic–edu.mnz и там пункт «ecohisto».

— Ясно. Это я почитаю. Но все равно, мне кажется, есть тут какая–то недоговорка….

— И не одна, — меланхолично проворчал Рохо Неи.

— Ах, даже не одна! – обрадовалась Жанна, — И что нам говорит об этом биомедицина?

— Биомедицина, — сказал Рохо, — начинается, как известно, с биологии человека, а она, в свою очередь, с происхождения человека. Согласно одной из гипотез, за последние 3,5 миллиона лет, начиная с Kenyanthropus platyops (кениантропа), эволюционная линия Homo ветвилась и сливалась, как минимум, четырежды. Древнейшие люди уходили со своей прародины (между Африкой и Мадагаскаром), а потом возвращались. Какие–то расы меняли климатические пояса, пищевую базу, и даже среду обитания. Наяпитеки почти все время жили в море, а неандертальцы — среди ледников. Весь этот винегрет до сих пор продолжает где–то перемешиваться, а где–то — разделяться. Пример: на мелких атоллах выделилась гавайская раса, на больших островах – креольская, а на MBL явно преобладает неандертальская. Это — новые расы–метисы, они прошли через множество гибридизаций, но условия жизни вновь разделяют их на вторичные подвиды человека.

— Неандертальская раса? – переспросила Жанна, — я думала, неандертальцы вымерли.

— Это околонаучная спекуляция. По косвенным данным палеогенетики, рыжеволосые люди скандинавского типа несут значительную долю неандертальских генов. Сравните процент рыжих на MBL и в Центральной Океании. На MBL он в тысячи раз больше. На Таити, Самоа, или Фиджи рыжий – редкость, а в нашей Антарктике – каждый второй.

— А на Элаусестере? – поинтересовалась канадка.

— На Элаусестере это пока не заметно, но, — док Рохо многозначительно поднял палец к потолку, — мы видим признаки нео–расового расщепления вида по сроку беременности.

Жанна в полнейшем недоумении подняла на него взгляд.

— Я не поняла. У человека, насколько я знаю, беременность в норме длится 40 недель.

— Это насколько ты знаешь. А наука знает, что есть два срока: 38 – 40 и 30 — 32. Это т.н. «феномен семимесячных». В животном мире нет других примеров, когда бы детеныш, недоношенный на четверть срока, так легко выживал. Эволюционное объяснение: для наших ближайших родственников – шимпанзе и бонобо – норма как раз 30 — 32 недели. Вероятно, так же обстояло дело у кениантропа. А вот у наяпитека, который проводил больше времени в море, чем на суше, беременность стала более продолжительной. Это общее правило: морские млекопитающие вынашивают дольше сухопутных, т.к. в воде увесистое пузико не доставляет таких хлопот и позволяет лучше защитить детеныша. Пример: дельфиниха вынашивает 10 месяцев, но довольно тяжелый плод не лишает ее подвижности. Она агрессивна и может себя защитить, а новорожденный дельфиненок требует постоянной охраны — иначе он станет добычей акулы. А возьмите сухопутного хищника того же размера. Например, ягуара. Самка рождает двух — четырех детенышей после всего ста дней беременности. Они совершенно беззащитны, зато роды проходят быстро, легко, и девочка–ягуар может доставить вам крупные неприятности, если вы попробуете покуситься на ее новорожденное потомство. Понимаете, к чему я веду?

— Человек унаследовал от разных линий предков способность рожать или раньше, что удобно на суше, или позже, что удобно в воде? – предположила она.

Доктор Рохо удовлетворенно кивнул.

— Да. Причем для длинного срока норма — один ребенок, как у водных хищников, а для короткого – два — четыре, как у сухопутных. Теперь – внимание: у шимпанзе частота рождения близнецов в несколько раз выше, чем у человека, причем за счет частоты не однояйцевых, генетически–идентичных близнецов, а за счет разнояйцевых. У них не просто разный комплект генов, но зачастую, даже разные биологические отцы. Это не просто так, это явный механизм расширения генетического разнообразия прайда.

— Хорошо, что вас не слышат местные ребята, — заметила Жанна, — не думаю, что такое, сравнение с шимпанзе им бы очень понравилось.

— И зря не думаете, — с улыбкой ответил Рохо, — В учебнике прикладной биологии у нас через строчку человек сравнивается с шимпанзе и с бонобо. Это никого не обижает. А теперь приготовьтесь к действительно шокирующей информации. Доктор Фоиана Пио, которая сейчас досиживает свой срок в Муспелле…

— Так этот доктор — женщина!? – удивилась канадка.