Читаем Чужая в чужом море полностью

Чужая в чужом море

— Потому, Жанна, что эти люди и были для них кровными врагами. Вам будет не очень просто это понять, но для молодежи… Я имею в виду, тех, кто вырос уже при Хартии, очень важно, что наша страна вся такая разная. Здесь — коммунизм, а в другом месте — королевство. Где–то огромные каменные монеты по три центнера, а где–то — таблички–расписки на бамбуковых пластинках. Какие–то мужчины и женщины живут парами, а какие–то – полигамными группами, или вообще как фишка ляжет. Кто–то ни во что не верит, кто–то верит в Просветление Будды или в Безначальное Дао, кто–то в Ину, Тану, Мауи и Пеле, кто–то — в Христа, или в Ктулху, или в Гуманитарную Экспансию…

— Последнее никогда не слышала, — перебила она.

— Это идейная база здешнего коммунизма, — сообщил Рохо. — Согласно их учению…

Договорить ему не дали. В библиотеку влетели голые мокрые Хас и Элеа, а следом за ними вошел капитан, выразительно крутя пальцем у виска. В руке у него был моток тонкого троса с привязанным трехзубчатым крюком–кошкой.

— Совсем мозгов нет, — проворчал он, — В инструкции черным по белому написано про штатный шторм–трап, так нет, придумали какую–то пиратскую херню. А если бы она соскочила и на эластичности троса врезала по голове, а? Детский сад какой–то…

— Тоби, ты знаешь, что такое «Гуманитарная Экспансия»? — перебила Жанна.

— Местная религия, — ответил тот, — Люди размножатся, как jodido insecto и расползутся, fuck them, по всем звездам и галактикам, fuck it. Для этого надо рожать rapido les conios. Эх, найти бы мудака, который это придумал, и…. Хотя, теперь уже нет смысла. Too late…

— А зато у них дети здоровые и красивые, — встряла Элеа.

— Да! Но только не за счет этой сраной гуманитарной, бля, экспансии, а за счет мозгов тех классных ребят, вроде дока, которые вытаскивали эти атоллы из огромной сральни, когда тебя, чудо этакое, еще и на свете не было.

— Зануда ты, — обижанно фыркнула она и, обойдя стол, заглянула через плечо канадки на экран ноутбука, — Iri! Wow! Жанна, какая ты классная! Моя семестровая статья! Ура! У тебя на меня теперь есть об! Это чтобы все по–честному.

— Что у меня есть?

— Об. Ну, в смысле, я тебе теперь обязана что–нибудь. Это по учению Махатмы Ганди.

— Уф! – вздохнула Жанна, — Даже не знаю. Я слышала, что завтра будет подрыв L–bomb. Если бы можно было как–то…

— Посмотреть на big–bang? – перебила Элеа, — Говно–вопрос! Сейчас сделаем! Ты ведь, кажется, из дома Хаамеа?

— Ну… — канадка задумалась, пытаясь дать адекватную формулировку, — Так получилось, что я приехала погостить к королю Лимо, а потом мы с молодежью из его семьи решили прокатиться на экскурсию сюда, в коммунизм…

— Atira! — перебила юная меганезийка и извлекла из сумочки–браслета на левом плече два мобайла, один обычный коммуникатор, а второй — миниатюрный, похожий на короткий карандаш, — Только надо поймать кое кого… Wow! (по 1–му мобайлу): Ia ora, Erni–uakane! E aha to oe huru?… (по 2–му мобайлу, прикрыв динамик 1–го). Aloha, Yen! Here ho–i oe!…

Капитан Рэббит сделал огромные глаза и схватился за голову:

— Iho ovai hine–iti faarahi, e reva i emaomuri!

— Что–что? – спросила Жанна.

— Он уверен, — прошептал Хас Хареб ей на ухо, — что когда эта маленькая женщина вырастет, мир рухнет… Ну, если дословно, то: «небо — акуле в задницу».

— Тоби! – воскликнула Элеа, глядя на капитана влюбленными глазами (и прикрывая микрофоны обоих мобайлов). – Ты самый лучший, самый добрый самый…

— Короче, чудовище!

— Короче, Оури же все равно завтра летит патрулировать на Северо–Запад…

— Ты офигела? – перебил он. — Посадить Жанну в патрульно–боевой флаер? А вдруг что?

— Ну, а что?…

— А то!

— Если дело во мне, — вмешалась канадка, — то я согласна.

…